Благие намерения. Мой убийца

Объяснение прозвучало не совсем убедительно, тем не менее его нельзя было опровергнуть. И в итоге инспектор сдался.

– Ну хорошо, продолжим. Кроме вас, никто не держал в руках эту флягу?

– Сам Алан.

– А он никому ее не давал?

– А как вы себе это представляете? – благородно солгала она.

– Между тем, как вы дали ему фляжку, и он выпил содержимое, прошло много времени?

– Насколько я помню, нет. Он выпил все залпом, потом сказал, что бренди – мерзость. Алан никак не решался войти в воду, и поэтому – никогда себе этого не прощу – я его подтолкнула.

– Ясно. Получается, вы утверждаете, что практически его столкнули. Вы отдаете себе отчет, миссис Фарли, что если бы не вы, он мог бы не утонуть?

– Да, отдаю.

Она рыдала, но на лице Вестхолла не отразилось ни капли сострадания.

– Должен вам напомнить, – продолжил он, – что все случившееся проистекло из весьма замысловатого плана, который шел вразрез с интересами правосудия. План строился на том, что я должен был с вашей помощью от начала и до конца проследить все его этапы. Однако вы надеялись, что последняя часть окажется мне не по зубам: предполагалось меня обмануть. Скажите, а сейчас вы действуете по плану?

– Что вы имеете в виду? – Прекратив плакать, миссис Фарли выпрямилась, бледная и настороженная.

– Вы пытались сделать из Алана Ренвика любовника, не так ли? И потерпели фиаско?

– Инспектор!

– Отвечайте: да или нет?

Повисло молчание. В голове миссис Фарли, очевидно, происходила борьба. Наконец она решилась.

– Да, – четко произнесла она, а затем почти пошла на попятную. – По крайней мере, я полагаю, что должна сказать «да». Я этого хотела. Он ни о чем не догадывался. Я понимала, что не смогу заставить его себя полюбить. Он считал меня старой занудой – наверное, справедливо. Я не молода. Но зачем это из меня вытягивать? Какое это может иметь отношение к делу?

– Скоро я вам все объясню. И кстати, вы знали о наследстве, которое он вам намеревался оставить?

– Слышала. Полагаю, это всего лишь шутка. Вряд ли у Алана была тысяча пенсов, не говоря уже о тысяче фунтов. Если бы я хоть раз предположила, что он должен вернуть мне все, что я ему давала, то сумма вышла бы гораздо больше. Денежный вопрос никогда не стоял между нами. И завещая мне деньги, он продемонстрировал благое намерение. Только и всего. К тому же, думаю, он хотел подразнить своего адвоката.

(Последним заявлением она окончательно развеяла мою симпатию к ней. Она все время знала, что Алан – банкрот, и дала мне попасть в серьезный финансовый капкан!)

Повисло долгое молчание.

– Миссис Фарли, в соответствии с вашими показаниями, – наконец заговорил инспектор, – вы последняя видели Ренвика живым. Вы дали ему выпить какую-то жидкость из фляжки, а затем «практически толкнули» его, по вашим же словам, в воду. Где он и утонул.

– Я не хотела его утопить. Я любила его!

– Но ответных чувств он к вам не проявил.

– Зато пришел ко мне, когда попал в беду. Я лишь на это и надеялась.

– Миссис Фарли, почему вы выбрали именно то место?

– Чтобы вы решили – тогда как Алан будет в добром здравии и безопасности, – что он утонул, а его тело унесло в море. Я ничего не знала о течениях в бухте Крайстчерча.

– Вы поступили легкомысленно. Но давайте еще раз вспомним, что ваш план должен был воплощаться поэтапно. И я уверен, что предстоял еще один этап. Неизвестный для Ренвика, зато хорошо понятный вам. Алан не должен был переплыть канал, отсюда и бросающаяся в глаза неадекватность свертка на другой стороне – ведь денег там не было.

– Об этих приготовлениях я и понятия не имела.

– Вы переложили их на плечи сообщника? Кто он?

– Я… я не знаю.

– А я думаю, что знаете. И, возможно, когда-нибудь расскажете. Впрочем, не будем отвлекаться. Думаю, у вас была причина выбрать именно это устье: вы надеялись, что тело Ренвика унесет в море. А вы будете отомщены за то, что он вас отверг.

– Проклятый лжец! – видимо, впервые в жизни выругалась миссис Фарли. – Да я бы и волосок на голове Алана тронуть не посмела! И откуда я могла знать, что холодная вода так на него подействует и он не сможет плыть?

– Очень просто, миссис Фарли. Ведь бренди оказался, как он сказал, мерзкий, я прав?

– Он сказал, что на вкус не очень.

– Вполне возможно, так и было. Вы знаете, что было в той фляжке?

– Нет.

Если бы инспектор Вестхолл хоть немного разбирался в людях, то понял бы, что ее удивление было искренним. Но он напомнил себе, что имеет дело с виртуозной актрисой, и продолжил, не отрывая от нее пристального взгляда:

– Мы обнаружили тело и провели вскрытие. Не хочу вдаваться в медицинские подробности, тем не менее вас, возможно, заинтересует – если, конечно, вы уже не знаете, – что незадолго до смерти Ренвику дали солидную дозу морфия.

Повисла пауза, после которой инспектор неумолимо продолжил:

– По словам одного из наших врачей, морфий подействовал намного быстрее, чем, вероятно, ожидалось. И, учитывая этот факт, у мистера Ренвика не было бы ни малейшей возможности вскарабкаться обратно.

– Это не я. Не я. Я бы не смогла ему… Инспектор, вы просто подлец! Как вы смеете даже предполагать такое!