Благие намерения. Мой убийца

Во-первых, я не понял, что мы поспорили. Обычно в разговорах всплывало, что ты никогда не заключаешь пари, даже если на сто процентов уверен в победе. Поэтому я решил, что все произошедшее – шутка. Тем более что сумма была довольно большая, а я никогда не слышал, чтобы ты рисковал даже половиной пенни. Иначе я первым делом разобрался бы и сразу все выплатил. Этим я и недоволен. У меня ты поинтересоваться о долге не мог, ничего мне не сказал, зато от третьих лиц я узнаю, что якобы уклоняюсь от уплаты. То, что ты – старый засранец, для меня не секрет, но мог бы высказать все в лицо. Ладно, вот твои деньги, и прости, что пришлось подождать».

– Вы ответили? – поинтересовался инспектор Вестхолл, возвращая письмо.

Вопрос показался мне бессмысленным.

– Хотел, – произнес я, – тем более что он все неверно понял. Мы действительно спорили, но он прав: пари было похоже на шутку. Все в голову не возьму, кто мог ему напомнить. Я уж точно не собирался.

– Тогда пари, как он пишет, и правда не состоялось?

– Ну… Не сказал бы. Я бы отдал деньги, если бы проиграл. Все случилось довольно давно… год назад, наверное. Тогда все стали ставить на дерби, мистер Ренвик постоянно бахвалился, говорил о букмекерах, огромных шансах. Сказал, что готов поставить десять фунтов к десяти против всех. Я смеха ради выбрал какую-то лошадь и попросил одолжить на нее десятку. Он согласился, а у меня потом это вылетело из головы.

– А когда лошадь выиграла?

– Тогда я, конечно, вспомнил, только не знал, как реагировать. Посчитал, что мне улыбнулась удача и что по меньшей мере мои десять фунтов остались за мной.

– То есть, по вашему выражению, вам улыбнулась удача. С очень сильным перевесом. А кто пришел первым? – задал инспектор каверзный вопрос. – Что-то не припомню.

Я действительно не ставлю деньги: для меня выкинуть на ветер десять фунтов равносильно самостоятельному полету в небе. Тут Алан был прав. Поэтому я не имел ни малейшего понятия, как звали победителя прошлого сезона.

– Первой пришла… – начал я и замолчал. – Знаете, совершенно из головы вылетело. Как говорит мистер Ренвик, биться об заклад я не любитель. Тогда просто стало скучно. Кто же… Нет, не припомню. Как-нибудь потом. Нельзя же забыть лошадь, которая оказала такую хорошую услугу.

– Несомненно. А как, по-вашему, мистер Ренвик узнал о том, что вы рассчитываете на выплату долга?

– Ума не приложу. Должно быть, я что-то ляпнул, не подумав… Секундочку, когда мы заключали пари, рядом находились люди, и они нас слышали. Кто-то впоследствии мог у меня поинтересоваться об исходе. А я, видно, проговорился, что денег не получал, и мои слова истолковали превратно.

– И вы помните, как происходило нечто подобное?

– Нет. Если честно, не помню. Скорее всего, все было примерно так: меня неверно поняли, а потом передали Алану в преувеличенной форме, иначе он не написал бы это письмо.

– А вы не припомните имена людей, что находились рядом, когда вы поспорили?

– Нет. Дело было в клубе, точно. Но если нужно, попробую выяснить.

– Пожалуйста. Хотя вопрос не срочный.

Конечно, не срочный, если только инспектор необъяснимым образом не догадался, что никакого пари никогда и не было. А так как, на мой взгляд, догадаться он не мог, то я решил предать вопрос забвению. Я надеялся, что наша беседа окончена, но просчитался с инспектором. Тихий и спокойный на вид, он, казалось, никогда не торопился и не волновался, а его мастерство в ведении допроса заключалось в том, чтобы задавать не относящиеся к делу нелепые вопросы. На первый взгляд! Однако в моем необычном положении почти каждый вопрос был по делу и точно к месту.

– Вы получили письмо сегодня утром? – продолжил он.

– Да. По-моему, я уже об этом упомянул.

– О да, сэр! И конверт вы выбросили в своем банке?

– Именно. Когда вытащил чек, чтобы положить с него деньги на счет.

– Вы его порвали?

– Кажется, да. Но я мог его выбросить и на улице. Правда, не помню. Послушайте, я понятия не имел, что это важно.

И снова инспектор кивнул.

– Я понял, что вы так посчитали. Возможно, мы найдем конверт, когда проверим в банке корзину для бумаг. Еще один сотрудник пройдется вдоль канавы. Вы, кстати, случайно, не обратили внимания на почтовый штемпель?

– Боюсь, что нет.

– Хорошо, сэр. Думаю, на данный момент это все.

В конце концов он закончил допрос и встал.

– Странно, сэр, – обернулся он уже в дверях, – как ненадежна наша память. Я вот тоже не могу припомнить ни победителя дерби, ни ставки.

– Примерно через час мы оба вспомним кличку. А что касается ставок, я в этой области полный профан.

– Действительно, сэр. Кстати, вы не против, если я позаимствую письмо?

– Нисколечко.