Благие пути (СИ)

Илинея, обходя весеннюю грязь и чуть ежась от холодного ветра, заскочила в омнибус и притулилась на свободное место у окна. Трясясь по мостовой рядом с центральной площадью, она рассматривала знакомые места, будто никогда раньше не была здесь. Маленький городок казался таким неестественно тихим и спокойным. Те чувства, к которым Илинея так стремилась, пытаясь вернуться домой. Но сейчас это казалось таким чужеродным, напускным. Рейнахрм виделся спокойной гаванью, но маленькое путешествие показало, что все это время он был островком в бушующем море. Сложно вернуться к прежней жизни, когда знаешь, что совсем рядом плетутся интриги, что вся твоя жизнь зависит от небольшой группы магов, что «тихая гавань» — не более, чем иллюзия, заставляющая овец оставаться спокойными и покорными…

Омнибус подскочил на кочке, и только тогда колдунья заметила, как до побеления впивается пальцами в сидушку. Она медленно ослабила хватку и глубоко вдохнула. Это просто глупости! Здесь дом, родной и безопасный! Здесь академия, где ее ждали с распростертыми объятьями коллеги и любимые студенты. Здесь все по-старому… Илинея вышла на улицу и побрела к величественному зданию академии. Погруженная в свои мысли, она механически помахала рукой Ребекке, пришедшей сменить конюха Шерома, и не сразу заметила Ингрид. Секретарша ректора щебетала о чем-то совершенно точно важном, но Илинея смотрела на нее и не понимала ни слова, словно та говорила на незнакомом языке. Ингрид, заметив, что ее не слушают, дернула Илинею в сторону, в тень горшка с изящным серебристым деревцем.

— Вы в порядке, Илинея? — медленно, глядя в глаза, спросила она.

— Я… Да, да, конечно, — приходила в себя колдунья. — Прости, Ингрид, так много всего навалилось!

— Послушай, — тихо, но решительно сказала секретарша, жестом заставив Илинею замолчать. — Я не знаю, что с вами произошло в эту поездку и уверена, что знать не хочу. Ты, конечно, уже не шарахаешься от каждого звука, но все еще невероятно далека от той Илинеи, которую я знала. Я вижу, что вам нелегко, вижу, как ты стараешься влиться и убедить себя, что все нормально. Но посмотри в зеркало — ничего не нормально! Я… мы все волнуемся за тебя!

— Но, Ингрид, — протестующе подняла руки колдунья, — все в порядке! Честно! Я просто переживаю за подругу!

— Да, ее я тоже видела, — мрачно произнесла Ингрид, отведя взгляд. — Я знаю отличного алиениста…

— О, нет! Я туда не пойду и, тем более, не смогу затащить к нему Риду.

— Но…

— Прекрати, Ингрид! Это очень мило, что ты заботишься о нас, но мы взрослые женщины и уж как-нибудь сами разберемся со своими проблемами. А сейчас извини, — она обошла секретаршу и направилась к лестнице, — у меня лекция!

Ингрид разочаровано посмотрела ей вслед. Они никогда не были близкими подругами — секретарша вообще сомневалась, что эта парочка подпускала к себе кого-либо, — но Илинея была единственной, кто поддерживал ее. Смотреть на душевные терзания колдуньи было невыносимо. Но куда более невыносимым было понимание, что помочь Ингрид ей не в силах. Оставалось лишь надеяться на ее собственное благоразумие. Когда колдунья скрылась за поворотом, Ингрид спешно поднялась следом и направилась в приемную ректора.

Илинея стремительно неслась вдоль коридора, маневрируя между опаздывающими студентами и вальяжными преподавателями. Хотелось скорее оказаться в аудитории. Отчего-то во всем дворце знаний лишь в аудиториях она чувствовала абсолютный покой. Лестничные пролеты, коридоры, лестницы и родная кафедра пахли страхом и смертью. Трудно признать это, но еще труднее пытаться убедить себя в обратном. Она так желала вернуться домой, помня о нем лишь хорошее, но сейчас, двигаясь под невероятными сводами академии, она то и дело вспоминала моменты, сподвигшие их с Ридой отправиться в Сильверон. Ужасный взрыв и смерть Чарльза, который всего лишь хотел помочь единственной дочери. Толпы людей и магов, пытавшихся добиться правды от полиции. Обвинения, пытки и запрещенные чары — это и вовсе было делом их собственных рук. Для города прошло время. Для города все это превратилось в сплетни и слухи. Девушки же вернулись в тот Рейнхарм, из которого уехали, и воспоминания безжалостно били по израненному сознанию. Колдунья вошла в аудиторию и со слабой улыбкой поприветствовала студентов. Могло показаться, что, вернувшись, она стала счастливее. Она и сама хотела в это верить. Но все это лишь для спокойствия окружающих. Лишь надежда, что время залечит раны, как обещают книжки. Но время не лечит! Оно лишь помогает привыкнуть к боли и улыбчивой маске…

Полгода самообмана. Может, Ингрид права? Им нужен кто-то, кто вскроет эту рану и вычистит из нее весь гной, что они копили эти месяцы.

— Профессор? — робко позвал Илинею один из студентов.

Колдунья вздрогнула и подняла спокойный взгляд на притихшую аудиторию.

— Да?

— Вы хорошо себя чувствуете? Вы молчите уже минут десять… — парнишка неловко отвел взгляд. — Может, нам стоит перенести занятие, или вы просто дадите нам какое-нибудь задание? — молодые маги согласно загалдели.