Благие знамения

Произношение мистера Шедвелла невозможно было привязать к определенному региону. Он, точно национальная велогонка, соединил в себе всю Британию. То он выражался как безумный валлийский сержант, то как шотландский пресвитер, только что уличивший кого-то в греховном воскресном труде, а где-то между ними прорывался голос угрюмого пастуха из Йоркшира или язвительного скопидома из Сомерсета. Неважно, откуда пришел тот или иной акцент; в устах мистера Шедвелла лучше он звучать не стал.

— У тебя пока все зубы на месте?

— Ну да. Не считая пломб.

— И как со здоровьем?

— Да вроде все в порядке, — пробормотал Ньют. — Я ведь потому и хочу в армию. Брайан Поттер из бухгалтерии после военной службы может запросто делать сотню отжиманий. И он маршировал на параде перед королевой-матерью.

— А сколько у тебя сосков?

— Не понял?

— Сосков, парень, сосков на груди, — раздраженно повторил голос. — Сколько сосков тебе досталось?

— Гм. Два?

— Хорошо. А ножницы у тебя есть?

— Что?

— Ножницы! Нож-ни-цы! Ты что, глухой?

— Нет. Да. В смысле у меня есть ножницы. И я не глухой.

Какао почти совсем затвердело. Внутренняя поверхность кружки обросла зеленой опушкой.

Азирафаэль также покрылся тонким слоем пыли.

Рядом с ним на столе образовался ворох заметок. В «Превосходных и Недвусмысленных Пророчествах» появилось множество закладок, оторванных из «Дейли телеграф».

Азирафаэль поерзал на стуле и ущипнул себя за нос.

Он был почти у цели.

Ему удалось понять систему изложения.

Он никогда не встречал Агнессу. Очевидно, она была слишком умна для этого. Как правило, Небеса или Ад брали на заметку всех пророков и, чтобы предотвратить неуместную точность описаний, глушили каналы ментальных связей. Впрочем, это требовалось редко: обычно провидцы сами генерировали «белый шум», пытаясь укрыться от образов, что отражались в их сознании. К примеру, бедолаге Иоанну Богослову помогали грибы. Матушка Шиптон подкреплялась элем. Нострадамус использовал замысловатые восточные снадобья. Святой Малахий задействовал перегонный куб.

Дружище Малахий. Он был славным малым, любил посидеть да порассуждать о том, какие еще явятся на свет папы римские. Тот еще ханурик, разумеется. Мог бы стать настоящим мыслителем, если бы не самогон.

Печальный конец. Порой остается только надеяться, что непостижимый замысел был должным образом продуман.

Про что-то такое Азирафаэль думал. Что-то хотел сделать. Ах да. Позвонить своему агенту, чтобы тот со всем разобрался.

Он встал, хорошенько потянулся и взял телефон.

Потом он подумал: а почему бы и нет? Стоит попытаться…

Вернувшись к столу, он покопался в ворохе заметок. Агнесса действительно была умна. И хитра. Понятные и однозначные предсказания никого не интересовали.

Вооружившись газетой, он позвонил в справочную.

— Алло? Добрый день. Будьте любезны. Да. Мне нужен один телефонный номер в Тадфилде. Или в Нижнем Тадфилде… хм. А возможно, в Нортоне, я не знаю точно, какой там код. Да. Янг. Фамилия Янг. К сожалению, я забыл инициалы. О. Тогда не могли бы вы перечислить мне все номера? Спасибо.

Карандаш на столе подскочил и сам начал лихорадочно выводить какие-то каракули.

На третьем имени сломался грифель.

— Ах! — воскликнул Азирафаэль и продолжил автоматически, потому что мозги его взорвались: — Наверное, он-то мне и нужен. Спасибо. Вы крайне любезны. Всего вам наилучшего.

Испытывая почти благоговейные чувства, он повесил трубку, сделал несколько глубоких вздохов и набрал новый номер. Последние три цифры дались ему с некоторым трудом, поскольку его рука подрагивала.

Длинные гудки, затем мужской голос. Говорил, похоже, человек средних лет, не то чтобы враждебно, скорее полусонно.

— Тадфилд шесть — шестьдесят шесть.

Рука Азирафаэля задрожала.

— Алло? — вопрошала трубка. — Алло.

Азирафаэль взял себя в руки.

— Простите, — сказал он. — Проверка номера.

И повесил трубку.

Ньют не был глухим. И у него имелись ножницы.

А также внушительная пачка газет.

Если бы он знал, что армейская жизнь заключается главным образом в приложении первых ко второй, то наверняка призадумался бы, стоит ли вступать в ее ряды.

Шедвелл, сержант Армии ведьмоловов, составил для него список, приколотый к стене в крошечной захламленной квартире Шедвелла, расположенной над магазинчиком «Раджит. Свежая пресса и видеопрокат». Список состоял из двух пунктов:

1) Ведьмы.

2) Необъяснимые феноменоны. Фенонменоны. Финномены. В общем, ты сам понял.

И Ньют выискивал все, что было угодно Шедвеллу. Он вздохнул и, взяв очередную газету, просмотрел первую страницу, перевернул ее, проигнорировал вторую (там никогда нет ничего интересного) и смущенно вспыхнул, взглянув на третью, где ему предстояло обязательно пересчитать все соски. Шедвелл на этом настаивал. «Им нельзя доверять, этим хитрым бестиям, — говорил он. — Они прямо-таки выставляют себя напоказ, точно измываются над нами».