Благими намерениями

— Ох, дитя, именно здесь ты в итоге встретишься со своим создателем, — Люцифер снова отвернулся и сделал шаг вперед. — В конце концов, каждый ребенок интересуется своим отцом.

Тошнота скрутила мои внутренности. Я сама призвала его! Мне хотелось опровергнуть его слова, но я не могла избавиться от уверенности, что они были правдивы.

— Ты не мой отец.

— Не я? Если бы не я, ты бы здесь не стояла. Силы, которыми ты обладаешь, были даны тебе благодаря мне. Ты моя дочь, значит, в тебе есть моя частичка. С ростом твои силы начнут поглощать тебя, пока однажды ты не окажешься в стенах этой пещеры.

— Я никогда не буду такой, как ты.

— Разве ты не к этому стремишься? Ты только начинаешь использовать потенциал своей мощи.

Одно крыло устремилось вперед. Смертоносное острие постучало по его виску, как если бы обычный человек сделал это пальцем. В этот момент я поняла, что крылья были таким же продолжением его тела, как и мои собственные руки.

— Чем сильнее твоя мощь, тем больше она поглотит тебя, а когда это случится, сила заберет и его. Наконец-то появился тот, кто сумеет свергнуть Кобаля, и это ты. Я видел проблески твоего будущего, дитя, оно весьма занимательно.

— Ты лжешь! — обвинила я.

— Как и твои способности, чем крепче будет твоя связь с ним, тем серьезней угроза нависнет над вами. Когда эти силы скрутят тебя, а они это сделают, то его утащат вниз вместе с тобой. Ангелы и демоны не видят мир, как добро и зло. Я был рожден, чтобы освободить их, и я завершу свою миссию. Покажу, что они были неправы, а ты будешь стоять рядом, пока каждый познает чистое зло. То, что сидит внутри меня, уже проникло в тебя.

— Нет, — выдохнула я сквозь стеснение в груди. Его слова так близко перекликались с моими собственными сомнениями и страхами, но как бы я ни старалась избавиться от них, они все глубже проникали в меня. — Нет.

— Ты поможешь уничтожить единственного, кто сумел ускользнуть от меня.

— Ложь, это все ложь. Ты ошибаешься. Вместе мы сильнее.

Его улыбка стала шире, а кончики крыльев сошлись вместе, когда он взъерошил их.

— Ложь? Разве ты сильнее? Может, если бы ты была демоном, но это не так. Ты моя дочь, а существа из этого ужасного места понятия не имеют, что с нами делать, но что-то пытаются. Яблоко от яблони недалеко падает, Ривер, спроси Еву. Я пришлю тебе подарок, дитя, поищи его.

Прежде чем я успела ответить, его снова окутали тени. Люцифер исчез.

***

Кобаль

Ривер так резко выскочила из постели, что вырвалась из моих объятий. Я тоже встал, отбросив одеяло в сторону, пока девушка металась по палатке. Ее глаза лихорадочно искали что-то, а с кончиков пальцев сыпались искры.

— Что случилось? — требовательно спросил я.

— Люцифер.

Схватив ее за плечи, я прижал девушку к своей груди. Мои клыки вырвались на свободу, а когти вытянулись.

— Где? — прорычал я. Она задрожала, прижимаясь ко мне и качая головой. — Где, Ривер?

— Сон, это был сон, — пробормотала она, наклонив голову и потирая виски.

Продолжая держать ее за плечи, я немного отстранился, чтобы посмотреть на Ривер. Она выглядела опустошенной, ее веснушки резко выделялись на фоне пепельного цвета лица, а вокруг глаз залегли тени.

— Ты видела его во сне? — переспросил я.

— Почти такой же высокий, как ты, темноволосый, черноглазый, красивый. У него есть черные крылья с двумя шипами сверху и снизу. Он считает меня своим ребенком. Если это он, то да, мне снился Люцифер.

Когда она произнесла это, в моих жилах застыла кровь, а пальцы с силой стиснули обнаженные плечи девушки. Я втянул когти, чтобы не ранить ее плоть. Откинув волосы со щек Ривер, я обхватил их руками и приподнял ее лицо. Когда она встретилась со мной взглядом, ее нижняя губа задрожала. Паника в ее фиалковых глазах выбивала меня из колеи.

— Что произошло? — спросил я настолько спокойно, насколько мог, чувствуя, что сейчас Ривер нуждалась в моем хладнокровии больше, чем в чем-либо другом. — Расскажи мне все.

— Он знал, что ты пометил меня! — воскликнула она.

— Скорее всего, — небрежно ответил я.

Внутри я чувствовал все, что угодно, но только не легкомысленность. Гончие метались внутри меня, требуя свободы, чтобы убить, раскромсать и разорвать на части любую опасность, угрожающую Ривер. Они не понимали, что девушке всего лишь приснился сон, здесь не с кем было бороться. Если бы я выпустил гончих, то они перевернули бы весь город, раздирая в клочья любого, кто имел неосторожность встать у них на пути. Мне было бы все равно, кто это был, я жаждал почувствовать их кровь на своих руках, должен был убить, чтобы высвободить часть дикости, растущей во мне.

Мое внимание привлекло прикосновение ее ладони к моей щеке. Я даже не осознавал, что мои клыки и когти снова удлинились, пока ее палец не коснулся кончика одного из верхних резцов. Я оскалился, но не от гнева, а от желания. Я мог убить, а мог взять Ривер и успокоить то, что было внутри меня.

— Он использует меня против тебя, — прошептала она, прижимаясь своим обнаженным телом к моему.