Благими намерениями

— Ну что ж, Ривер, ты планируешь замкнуться в себе и отказываться что-либо делать все время своего пребывания здесь?

Я нахмурилась и скрестила руки на груди. До этого вопроса я вела себя не так сурово, но сейчас у меня были все основания, чтобы быть раздраженной.

— Вы имеете в виду до конца — моей жизни? Ведь этим окончится мое пребывание здесь, если я все так поняла?

Его совершенно черные глаза блестели в свете ламп позади него.

— Ты абсолютно права.

Внутри меня все сжалось, когда он внезапно подтвердил исход моей судьбы, но внешне я сохраняла полное спокойствие. Меня не волнует, что он скажет, я найду способ вновь увидеть своих братьев.

— Я на это не подписывалась. Поэтому не собираюсь вставать в строй, просто потому, что мне так велят, — сказала я.

— Ты — нет, но твоя мать обрекла тебя именно на это.

Я едва удержалась, чтобы не отшатнуться, потому что это было равносильно пощечине. Вероятно, что Мак поставил его в известность о том, что произошло вчера. Хорошо, что я привыкла, как быстро слухи разносятся по небольшим городкам. Мне было плевать на то, кто знает о том, что моя мать бросила меня на растерзание волкам, а точнее демонам.

Я презирала боль, которая пронзила сердце, от напоминания об этом, но я не могла отрицать, что она была. Моя мать, женщина, которая родила меня на свет, игнорировала, проклинала и издевалась надо мной всю мою жизнь, возненавидела меня настолько, что отправила туда, откуда никто не возвращается. Она презирала меня настолько, что даже не задумывалась о том, на что она меня обрекает.

Бьюсь об заклад, что она даже представить себе не может, на что именно.

Я расправила плечи и стойко выдержала его пристальный взгляд.

— Мак рассказал вам?

— Это так.

Я больше ничего не сказала, и он сложил свои руки перед собой, положив их на стол. Мой взгляд упал на его длинные и изящные пальцы. Ногти у него были абсолютно черные, не грязные и не накрашенные, а такие же черные, как и его глаза. И это было еще одно различие между нами, которое, по всей видимости, должно было меня тревожить, но совершенно не делало этого. Неужели я так быстро потеряла чувство самосохранения и рассудок, когда они вырвали Бейли из моих рук, или этот человек-демон каким-то образом лишил меня всех моих страхов?

— Почему ты не боишься меня? — вдруг спросил он.

Я прекратила рассматривать его руки и снова встретилась с ним взглядом.

— А должна?

— Как большинство людей.

— Я понимаю их. Вы другой, и они не привыкли к вам.

— Но ты тоже еще не привыкла ко мне.

— Я не боюсь не таких, как все, — коротко ответила я.

— Потому что ты сама отличаешься от остальных.

— Нет, я такая же, как и все.

— Твоя мать поведала Маку, что у тебя бывают видения.

Наверное, он смог расслышать, как скрежещут мои зубы от злости, когда я вспоминаю, как жестоко она меня предала.

— Она также убеждена, что у меня глаза дьявола, о чем, я уверена, Мак тоже вам доложил. Моя мать немного не в себе.

— Да, он рассказал мне, и, как я уже говорил ему, я лично знаком с Люцифером. И могу сказать, что ваши глаза разного цвета.

Мне потребовались все мои силы, чтобы держать рот на замке, после столь неожиданного заявления. «Он лично знаком с Дьяволом?» Черт побери, я впервые в полной мере осознала, с чем имею дело. Можно справиться с тем, когда они выставляют перед нами на показ кучку хвостатых, рогатых и клыкастых демонов, но когда задумываешься о том, что ты можешь столкнуться лицом к лицу с самим дьяволом, то ноги невольно подкашиваются.

— Это правда? — все-таки спросила я, будучи не в силах сдержаться.

— Да. Возможно, тебе все-таки стоит присесть, — он снова указал на место, от которого я отказалась раньше.

На этот раз я не стала упрямиться и отвечать отказом. Подойдя, я устроилась на стуле, напротив демона.

— Из-за событий, которые произошли тринадцать лет назад, Люцифер может свободно передвигаться по земле, когда ему вздумается, — произнес он.

Теперь я уже не могла молчать. Мой рот распахнулся так быстро, что я почти поверила, что моя челюсть может упасть на стол.

— Такое возможно?

— Все возможно, — сказал он спокойным тоном, что показалось мне немного небрежным при общении на такую тему.

— Даже то, что Люцифер может ходить по земле?

Кобаль фыркнул и поднялся со своего места, он подошел к буфету и достал оттуда бутылку вина и два золотых кубка, инкрустированных рубинами. Лампы и свечи, мерцавшие в палатке, отражали свой свет от кубков, и от этого рубины были подобны каплям крови. Он повернулся ко мне и вопросительно показал мне бутылку с вином. Я помотала головой, отказываясь, и наблюдала, как его огромные руки аккуратно наполняют кубок. Вероятно, он бы мог поместить в свой кулак всю мою голову, и я была уверена, что он в состоянии раздавить мой череп, как какую-нибудь букашку.

Затем он вновь устроился напротив меня.

— Он ненавидит имя Люцифер.

Я сделала двоякие выводы об этом заявлении.

— Почему?