Я вдохнул ее аромат, чтобы он проник внутрь меня. Имея прекрасное обоняние, я был уверен, что никогда не забуду этот запах. Я стиснул зубы, когда кровь хлынула к низу моего живота, и член начал набухать в моих штанах. Она выглядела так, будто была готова задушить меня прямо сейчас. Все, чего хотел я, — это затащить ее к себе на колени и сорвать с нее всю одежду, чтобы погрузиться в нее и сполна насладиться ее запахом.
— Если я окажусь не тем человеком, который вам нужен, вы позволите мне вернуться к семье? — требовательно спросила она, отрывая меня от рассматривания ее тела, которое так действовало на мое. — Я прекрасно понимаю, почему добровольцев держат здесь и не разрешают вернуться после того, как они узнают то, чего вы поведали мне сегодня. Я никогда никому не расскажу о том, что узнала здесь, потому что мои братья нуждаются во мне.
Мне не хотелось убивать проблеск надежды, который зародился у нее в ее аметистовых глазах, но у меня не было другого выбора, кроме как разочаровать ее.
— Это недопустимо.
Она не разревелась, не сорвалась на крик и не продолжила упрашивать. Она просто стояла и смотрела на меня, прежде чем отвернуться. Я понимал, что она хочет уйти и не оглядываться. Но что-то внутри меня не хотело позволять ей сделать это. Не успела она сделать и двух шагов, как я схватил ее за запястье и вернул обратно.
— Если ты кому-нибудь скажешь о том, что я тебе сказал, то этого не случиться, но есть вероятность, что твои братья смогут навещать тебя здесь, — произнес я.
Я не был уверен, что когда-нибудь смогу позволить себе воплотить это в жизнь, но видеть страдание в ее глазах было невыносимо. Были демоны, о которых я заботился и старался сделать счастливыми, но я никогда не предпринимал попыток угодить человеку.
Я почувствовал мозоли на ее ладонях и порезы на ее пальцах, когда ее маленькая ручка коснулась моей и сжала ее. Она еще не начала тренировки в лагере, но у нее уже были рабочие руки.
— Клянусь, что я не проболтаюсь, — заверила она, — но почему вы делаете это для меня?
Я убрал свою руку, не желая продлевать соприкосновение с ней. Она поколебала мою решимость так, как никто другой за все мои одна тысяча пятьсот шестьдесят два года. Я не мог позволить себе продолжать касаться ее, но и не мог позволить ей уйти, не узнав, каковы на вкус ее пухлые, покрасневшие от вина губы.
— Вопреки распространенному мнению, не все мы являемся монстрами. Когда нам нужно, мы можем быть невероятно жестокими, но мы не являемся злодеями изначально. Мы просто вынуждены быть таковыми для баланса. Но ни одно существо, неважно демон или нет, не является абсолютным злом.
— А как же Гитлер? — поинтересовалась она.
— Это спорный случай, — Ривер снова одарила меня улыбкой, и ее глаза снова заблестели, когда она откинулась на спинку кресла. — Ты должна понимать, что я ничего тебе не обещаю.
— Я понимаю, но это уже что-то, и явно это лучше, чем стена безмолвия, которая воздвигалась передо мной последние два дня.
— Согласен.
— Так что же произошло в вашем измерении, когда люди проделали дыру в ваш мир?
— Открылась дорога в Ад.
Она усмехнулась, подобрала ноги на кресло и прижала коленки к груди.
— Это вы уже говорили. Я имею представление, что произошло на Земле, нам показывали это по телевизору, а что насчет вас? Где вы были в этот момент? И на что это было похоже?
— Я был как раз там, где врата в Ад и разверзлись, — начал я свой ответ. — Сначала это было что-то подобное лучу света, который пробивался сквозь заслон между нашими измерениями. Обычно, чтобы заглянуть в ваши мир, мы должны были обратиться к Оракулу, — увидев ее нахмуренные брови, я решил дать пояснения. — Это огненное озеро, скрытое глубоко в недрах Ада, откуда мы могли наблюдать за происходящим на Земле, если возникало такое желание. Но не все решались на это, потому что озеро являлось так же основным источником жара в Аду.
— Вот как, — пробормотала она.
— Когда люди прорвали заслон, я находился с другими древними демонами высшей ступени.
— Там где вы находились, было прохладнее? — попыталась пошутить она.
— Да, но даже если бы я находился рядом с озером, его жар на меня не имел бы воздействия.
— Это почему? — заинтересовалась она.