Благими намерениями (СИ)

От стука в дверь я подскочила на кровати. И, к слову, за это утро этот звук уже звучал не впервые. Лиам проснулся давно, об этом говорили работающий телевизор, грохот кухонной утвари и его громкие шаги. Вероятно, он снова чувствовал себя хозяином в моем доме, в отличие от меня, поджавшей ноги под себя и спрятавшейся в своей комнате, как маленькая девочка.

— Грейс, я знаю, что ты не спишь, поэтому выходи. А даже если и спишь, то пора проснуться, потому что еще пять минут, и я буду будить тебя лично. У нас нет времени, нужно ехать!

Произнеся последнюю фразу, Лиам удалился от моей двери, а я немного протрезвела. Мне нельзя думать о нем, как о парне. У Лиама Вуда есть невеста, с которой он по не касающимся меня причинам, но я не имею никакого морально права разлучать их во второй раз. И вообще с чего вдруг я думаю об этом? Я-то знаю его совсем недолго, эти дни можно пересчитать по пальцам, поэтому он… Он, может быть, совсем не в моем вкусе, с плохими манерами, с имеющимся у него раздвоением личности и дикой манией разбрасывать чертовы носки и вещи по всему дому. Но, к моему горькому разочарованию, когда я вышла из комнаты, я не обнаружила ничего из того, что ожидала увидеть. Диван был убран. Простыни и плед оказались аккуратно сложены и лежали на кресле маленькой стопкой. Нигде не было видно ни вещей, ни носков, а Лиам предстал передо мной в полностью приличном состоянии, что было отчасти странно, так как единственный душ в этой квартире примыкал только к моей комнате. Это означало, что Лиам Вуд приводил себя в порядок явно не в этом месте, а сейчас находился на кухне и ставил завтрак на стол. Он… он был какой-то странный или… он просто симпатичен в любом виде?

— С Днем Независимости, Грейс Паркер, — ухмыльнулся Лиам, когда я опустилась на стул, зайдя на кухню. — Надеюсь, ты не против моего самоуправства?

— Да чего уж там, валяй, — буркнула я. — Мне уже нечего терять…

— А мне, если ты помнишь, есть, поэтому, пожалуйста, ешь свой завтрак, и едем, — Лиам практически порхал по моей кухне, в то время как я едва дышала. Видимо, окрыленный ожиданием чего-то хорошего, он просто не мог удержаться. Именно поэтому он был таким обходительным, а спустя минуту передо мной появилась тарелка с блинами и чашка ароматного холодного кофе с молоком.

— Не знала, что ты умеешь готовить. Надеюсь, это съедобно? Ведь я тебе нужна живой, если ты…

— Очень смешно, — бросил он, усаживаясь на стул напротив.

Мы поменялись местами: теперь он сидел там, где вчера сидела я, и командовал «парадом».

— Ладно, так уж и быть. Я виновата, и я все исправлю, но пообещай, что после этого я не увижу ни тебя, ни твою Эмму и вообще никого, с кем ты состоишь в каких-либо отношениях, договорились? Считай, что я в программе защиты свидетелей от тебя, детектив Вуд, — как-то зло произнесла я и принялась пить на удивление безумной вкусный напиток.

— Это делается по-другому, — улыбнулся он, но вся эта доброта, которую сегодня излучал Лиам, откровенно меня бесила. Не знаю, почему, но мне хотелось, и так было бы даже лучше, чтобы передо мной так и оставался злой мудак Вуд, который оскорблял меня и пытался задеть за живое, а не домашний милый Лиам.

— Неважно. Главное суть, детектив, — прищурилась я.

Улыбка на его лице слегка померкла, и он принялся пить свой напиток. Мы просидели в тишине несколько минут, и едва Лиам открыл рот, дабы что-то произнести, как мой сотовый, лежавший на столешнице и, вероятно, оставленный мною здесь вчера, и в котором мистер детектив, скорее всего, уже мог успеть полазить, начал вдруг звонить.