Благодаря и вопреки

Я не понимал, что хочет увидеть Рами. То, что территория бывшего автопредприятия в существующем положении никак не могла соответствовать требованиям завода, мне было абсолютно ясно. Куча ограничений, связанных с массой подземных коммуникаций, проходящих через эту территорию, резко снижала возможности ее использования.

Рами остановился у установки, на которой мы собирались резать бумагу в рулонные кольца. Она еще не была полностью готова и находилась в процессе сборки.

– Видишь, Рами, – показал я ему на установку, наладку которой производил Володя, – через месяц у меня будет бумага, и здесь мы будем ее резать на кольца.

– Бэйлин, ну что это за станок, не будет он резать никакую бумагу, – пренебрежительно парировал мне Рами.

– Рами, когда ты приедешь в следующий раз, то увидишь это своими глазами, – Володю, автора этой установки, слова Рами задели за живое.

– Я съем свою шапку, если эта машина будет работать, – ответил ему Рами, покидая участок.

Весь обход территории занял около часа. Закончился он в туалете офиса.

– Бэйлин, что это за туалет у тебя? Разве я могу привести сюда нормальных людей? Ты должен понять, что состояние фирмы люди определяют по туалету.

Тут Рами был на высоте, и требования его были по делу. Я был расстроен. Так-то оно так, но ведь пока мне не удалось получить какой-либо ответ ни на одни из интересующих меня вопросов.

Моше улетел на следующий день, а я остался с Рами. Тогда мой английский был тот ещё, и мне, конечно, было с ним нелегко. Рами же в основном звонил в Израиль и рассказывал жене, где он находится и что он видит. В то время международные звонки были чрезвычайно дороги, деньги у нас были ограничены, и я очень переживал за Рамины долгие и подробные разговоры.

Провожая Рами в аэропорт, я, конечно, сожалел, что они не хотят делать со мной СП. Мне также стало ясно, что на этом этапе я должен надеяться только на себя. «Ну, ничего, – стиснув зубы, думал я, – конечно, мне будет очень нелегко, но я с этим обязательно справлюсь».

Технология и оборудование

Одно из основных подразделений компании, МСП, наращивало свои убытки. Ими был провален даже такой выгодный контракт, как изготовление сборно-разборной сцены для Дворцовой площади. Вместо хорошего дохода фирма понесла убыток 1,13 миллиона рублей. Общая же величина убытка ежемесячно нарастала и к апрелю 1993 года составляла 21,7 миллиона рублей, что в переводе по курсу составило примерно 28,6 тысячи долларов. Я принял трудное, но очень важное для будущего фирмы решение – производство МСП расформировать. Перегруппировку кадров следовало осуществить так, чтобы наиболее способные сотрудники не покинули компанию, а начали работать на фильтры. Эту работу я поручил Сергею, которого одновременно назначил своим заместителем по производству.

– Сергей, – оставил я его после совещания, – сейчас у тебя совсем другой статус. Как ты понимаешь, кроме роста твоих возможностей на тебе сейчас совершенно другая ответственность.

– Я это понимаю, Борис Наумович.

– Да, вот о чем я хотел бы с тобой договориться. Мы сейчас по уши влезли в наш новый проект – фильтры, давай переходи на «ты», обращайся ко мне «Борис», а не «Борис Наумович».

– Договорились, Борис, – улыбнулся Сергей.

Весна в том году началась рано. Подготовка нового производства шла полным ходом, а свободного помещения, в котором можно было разместить новое оборудование, не было.

– Сергей, бери Якуба и строй новый цех, – поручил я ему.

– А где строить будем, Борис? Ты же знаешь, у нас то газ, то кабели.

– Смотри, Сергей, – я развернул схему нашей территории с нанесенными на ней коммуникациями, – видишь вот этот участок? Постарайся сюда его втиснуть и построить с максимально возможными размерами.

– Понятно.

Сергей был исполнительным сотрудником, и, если ему все было понятно, то можно было не сомневаться, что работа будет выполнена вовремя, качественно и недорого.

«Еще пара месяцев, – рассчитал я, – и мы начнем производить пластмассовые фильтры, но что же делать с фильтрами из нержавейки?»

Вопрос, как получить корпус фильтра, или стакан, как мы его называли, из листовой стали, не давал мне покоя. Я решил отрабатывать параллельно две технологии. Одна, стандартная, – это метод глубокой вытяжки, а в качестве второй я решил попробовать старинный метод гончаров. Я вспомнил, как гончары делают кувшин из глины. Сначала они лепят какой-то цилиндр с донышком, а после, поставив его на гончарный круг, раскатывают до нужной формы.

Для решения первой задачи следовало подобрать какой-нибудь НИИ. Сергей нашел специалистов и привез их ко мне в офис.

– Я не хочу ограничивать вас какой-то определенной маркой. Выберите любую, Николай Тихонович, – объяснял я начальнику технологической лаборатории института, – главное, чтобы фильтр не ржавел в концентрированном соляном растворе и чтобы стакан можно было получить из листа не более чем за 55 секунд.