Благодаря и вопреки

– Это интересно, Борис Наумович, – сказал Николай Тихонович, посмотрев на своего коллегу, видно, ожидая от него поддержки. – Для этого нам с вами необходимо заключить договор на научно-исследовательскую работу по выбору требуемой вам марки стали.

– Николай Тихонович, мы не какой-то советский завод, ожидающий манны небесной в виде министерского финансирования. Нам нужно получить такой стакан, – я еще раз показал ему образец. – Можете его дать – готов заключить договор, не можете – ну что ж, жаль.

– Борис Наумович, вы меня не так поняли. Мы же не можем начинать работу без договора.

– Договор заключить не проблема. Просто я не собираюсь платить деньги за какие-либо научные разработки, в которых отрицательный результат – тоже результат. Я готов платить только за положительный результат, а расходы на возможное получение отрицательного возьмите на себя.

– Хорошо, давайте попробуем, – уж очень неохотно выдавил из себя эти слова Николай Тихонович.

Вторую технологию, раскатку, я решил отработать самостоятельно, привлекая, если потребуется, какого-нибудь энтузиаста.

– Сергей, я не очень-то верю, что мы что-то получим от института. Ты же видел, с какими физиономиями они уходили.

– Чем черт не шутит, Борис, может быть, у них и получится, – в голосе Сергея была надежда.

– Давай попробуем сделать методом раскатки. Сначала проверим все вручную, а если пойдет, механизируем работу.

Сразу же после майских праздников Сергей привел ко мне Анатолия. Это был парень с высшим образованием, лет чуть старше тридцати пяти, и с очень характерными руками. Ладони его были широкими, а на внутренних поверхностях большого и указательного пальцев явно просматривались рабочие мозоли. Сразу было видно, что он работает не только головой, но и руками.

– Анатолий, – обратился я к нему, – давай с ходу приступим к делу. Сергей говорил мне, что ты имеешь опыт раскатывания.

– Да, раньше я катал металлические цилиндры. Об этом я подробно уже рассказывал Сергею.

– Опыта с нержавейкой у тебя не было, не так ли?

– Верно, в основном это была цветнина, но уверен, что вашу проблему я смогу решить.

– Анатолий, давай разобьем эту работу на две части. Сначала сделай мне «врукопашную» 3–4 стакана. Если все будет в порядке, заключим договор на изготовление оснастки, благодаря которой не более чем за 55 секунд мы бы смогли на токарном станке получить стакан.

– Согласен, Борис Наумович, а как с оплатой?

– Принесешь хорошие образцы, дам денег на оснастку. Внедришь технологию, произведем окончательный расчет.

– Меня этот подход устраивает, – Анатолий встал, и мы пожали друг другу руки. Таким образом, договоренность была заключена. Сергей с Анатолием пошли оформлять все в письменном виде. Уверенность Анатолия внушала доверие.

Оставался еще один, не менее сложный вопрос – сварка. Эталонный фильтр имел три шва. Два из них соединяли гайки с фильтром, а третий шов закрывал сам фильтр, соединяя его корпус с крышкой. Все они были такие тонкие и аккуратные, что могли быть получены только при мощной концентрации энергии. А достичь этого можно было исключительно с использованием лазера.

Гриша уже какое-то время работал в нашей компании, но собирался ее покинуть, уезжая на ПМЖ в Израиль. Ранее по роду свой прежней работы он имел дело с лазерщиками и дал нам их телефон.

Лев Александрович работал в ВНИИСП. Он был специалистом в области сварки трением, но в последнее время из-за отсутствия заказов взял на себя также руководство лабораторией лазерной сварки. Неторопливая речь этого человека ростом чуть меньше среднего, грамотный русский язык, очки, которые он периодически то снимал, то надевал обратно, выдавали в нем настоящего петербуржского интеллигента и профессионала своего дела. Он сразу определил лазерную сварку на представленном ему эталоне.

– Борис Наумович, я приглашаю вас с Сергеем приехать к нам в институт, чтобы на месте наглядно увидеть наши возможности.

– Лев Александрович, – обрадовался я, – правильно ли я вас понял, что вы готовы нам что-то предложить?

– Вы все правильно поняли. Да, я действительно готов вам дать конкретное предложение, но я хотел бы, чтобы сначала вы все увидели своими глазами.

ВНИИСП представлял собой типичный рудимент советской эпохи застоя. Три пары сдвоенных больших стеклянных дверей, окаймленных широким алюминиевым каркасом, открывали вход в просторный вестибюль проходной с четырьмя «вертушками» для прохода сотрудников. Пустота огромного холла как будто хранила призрак той массы людей, которая в период расцвета института наполняла его каждый день в начале и конце рабочей смены. Сейчас же все это выглядело как жалкое напоминание об ушедшей эпохе.

В лабораторию лазерной сварки можно было попасть, пройдя длинную череду широких и пустынных коридоров, то поднимаясь вверх на этаж, то снова опускаясь вниз.