Благодаря и вопреки

– Борис, твои вчерашние эмоции можно понять. Ты действительно сделал большую работу, и нам бы не хотелось, чтобы ты думал, будто мы все это недооцениваем. Вчера, расставшись с тобой, мы с Рами еще долго взвешивали все за и против и пришли к очень простому выводу: мы не смогли объяснить тебе все наши планы.

– По-моему, вы мне все ясно сказали, – я немного насторожился.

– Дело в том, что нет, далеко не все.

– Ну так расскажите.

– Успех выставки, – уверенно продолжал Моше, – окрылил Рами. Он сейчас уже рисует себе планы, куда и с чем он поедет, а это заказы, которые мы обязательно получим. Второе, не менее важное: Рами знаком с многими людьми в Израиле, которые с интересом смотрят на Россию и благодаря которым мы сюда принесем много новых и неожиданных проектов. Об этом тебе говорили ранее, но ты, наверное, подзабыл. Но подумай сам, кто же будет иметь с нами дело, если у нас не будет решающих 50 процентов?

– Хорошо, но эти 50 процентов вам надо как-то оплатить. Как? Вы же до сих пор-то оплатили всего чуть больше 7 процентов, – не успокаивался я.

– Бэйлин, ты опять за свое, – вмешался Рами, – ну а что ты скажешь, когда мы получим и внедрим проекты и они тебе фактически ничего не будут стоить? Как ты будешь тогда считать?

Я задумался. «Кто его знает, может, мы с его помощью помимо фильтров начнем внедрять еще какие-то интересные проекты в Петербурге. Чем черт не шутит. Все-таки бизнесмен с большим опытом, имеет множество связей, знает западные технологии. Да, он ничего не знает о России, это правда. Но ведь есть я. Наша промышленность мне хорошо известна. Может получиться неплохой союз».

– Из тех 122 тысяч долларов, которые ты посчитал, почти половина уйдет на маркетинг. Это же будет наш вклад. Я приведу сюда серьезных инвесторов, только ты подготовься для встречи с ними, – видя мое замешательство, продолжал свое Рами.

Передо мной стояла серьезная проблема – что делать? Да, я без их помощи создал новое производство, но ведь до полноценного завода еще ох как далеко. А как его построить без денег? Одни термопласты чего стоят. Мои технологии, как я понял это еще в Америке, не хуже, но ведь сборку фильтроэлементов нельзя будет все время поручать слепым. А это опять деньги. Сейчас я использую российский клей, но ведь с ним у меня периодически возникают проблемы. Надо переходить на пластизоль. Фирма KLEIBERIT, с которой я встретился на семинаре у BINZER, всем предлагала его. И это тоже деньги.

Если я соглашусь с их предложением и они его выполнят, то финансовые вопросы будут закрыты. Если же у них за год ничего не получится, то еще раз вместе сядем и пересмотрим условия. Как только я пришел к такому выводу, сразу же успокоился.

– Рами, Моше, – обратился я к ним обоим, – ваши предложения интересные. Я хочу верить в ваши возможности. Если все произойдет так, как вы говорите, то через год нашу фирму будет не узнать. Я готов вам дать авансом эти 50 процентов при следующих условиях. Первое: вы вносите недостающие десять тысяч долларов до июня следующего года, то есть в соответствии с ранее заключенными обязательствами.

Второе: в течение одного года с настоящего момента вы обеспечите поступление минимально необходимых денег, чтобы была возможность создать замкнутый цикл производства на нашей территории.

Третье: если у вас что-то из этого не получится, то все возвращается на круги своя.

– Бэйлин, ты принял правильное решение, – Рами не скрывал своей радости, – вот увидишь, что у нас будет через год.

Чудеса, да и только

Зима в 1995 году пришла к нам сразу после новогодних праздников. К середине января начались снегопады, и температура упала почти до минус 18. Мало проблем у меня было под конец года, а тут еще «Дед Мороз». Тепло в виде пара мы получали от соседей. Завод «Петроспирт» регулярно повышал цены на него в течение всего года. Конечно, его можно было понять. Наш «деревянный» рубль за 94-й год обесценился почти в три раза. Если в январе его курс был 1247, то в декабре стал уже 3 512 рублей. Чего стоил один только день 4 октября, прозванный в народе «черным вторником», когда началось стремительное падение рубля и менее чем за неделю он рухнул почти на 20 процентов. Кроме того, в автомобильном бизнесе январь – самый пустой месяц. По старой советской привычке народ на зиму ставит свои автомобили «на прикол».

Понять-то можно, но как выжить при такой обстановке? Затраты на тепло стали одной из основных статей расходов фирмы. Я был вынужден ограничить объемы потребляемого пара. В наших четырех зданиях поддерживали минимально допустимую температуру. Семь лет назад, когда я еще сам был работягой, зимой температура в моем гараже была чуть больше нуля. Тогда считалось, что у нас «ташкент», ведь за воротами было минус двадцать. Теперь такие же условия я ввел в цехах. Конечно, сначала народ стал ворчать, но мне с рабочими было очень легко.

– Если ты не валяешь дурака, а работаешь, то на кой черт тебе нужно выше пяти, – налетал я на смутьянов, – сам себя согреешь, работая.