Ты видел ли тот мертвый дом?Скажи, в какой стране?Не всё ль равно, и пусть на сломОн обречен – во мнеОн отразился, чтоб потомСтолетия стоятьИ тесным памяти кольцомСердца людей сжимать.Висел лохмотьями бетон,Ободранный скелетЧуть прикрывая. Сотни тоннСмесили мрак и свет.Там провалился потолок,Там грузно пол осел.Повеял легкий ветерокВ подвале сколько тел?Как будто запах туберозИсходит из щелей.– Молчи. Напрасен твой вопрос.Тот запах всё сильней.Смотри наверх – на лоскутыС цветочками обой,На небывалые кустыНад скрюченной трубой,Там застеклили небесаЛазурью пропасть рам:Сияет древняя красаИ слышен птичий гам.Не вспоминай. И в день-деньской,Спасая свой паек,Уйди скорее с головой.Тебе и невдомек,Как там живой жилец могил,Когда пронесся шквал,До пояса закопан был,Пять суток умирал,Пока стеклом тот человекНа кисти вены не пресек,Чтоб на сознанье снизошлаСпасительная мгла.– К чему вопить и проклинать!Настанет тишь да гладь.И будут много, много губ,Победу празднуя опять,Трубить в миллионы труб.Должны мы есть и пить, любить,Трудиться, веровать и жить…Не надо траурных венцов.Оставим мертвым хоронитьНенужных мертвецов.Забудем плач, стенанья, вой, –Живым понятен лишь живой.Но он – Европы мертвый сын,Из тысячи руинВосстанет призрак роковой,Безвестный гражданин.Безумен, полупогребен,Поднимет руку он,И хлынет кровь, и потечетНад арками побед.И будет праздник ваш смущен,И в ликованьях слышен стонНеутоленных лет.1941, Белград
«Кто не сидел в подвалах, не дрожал…»
Кто не сидел в подвалах, не дрожал,Прижавшися к дверной неверной створке,Кто не мечтал впотьмах о черствой корке,Не ощутил уколов сотен жалВ своем усталом сердце, кто не ждалПогибели от торжества лазури,От случая, судьбы иль просто дуриНезримых сил, и кто не проклиналИ день, и час, и жизни гнет бетонный,Когда обвалы заглушали стоныИ кровь мешалась с гарью и песком, –Еще не сын Европы обновленной:В его душе, еще не потрясенной,Не прозвучал богов урочный гром.1941
«Над победителем и побежденным…»
Над победителем и побежденнымЗажжется та же алая звезда,И канут в бездну быстрые года,И мир предстанет снова обновленным,Умолкнут звуки боевых фанфар,И в обмороки превратятся взрывы.И там, где дикий бушевал пожар,Пройдут стада и всколосятся нивы.И только стих суровый сохранитПроклятья и стенанья той эпохи,Когда в сердцах взорвался динамитИ жизнь распалась на сухие крохи.1941