Благодарность ведет в райский сад: венок поэм

Главное

Жильё людей – привычное понятье,
Обычны воздух, праздники, вода,
Всё вроде примелькалось навсегда –
И даже материнское объятье…
У каждого своё, я знаю,
Да, каждому своё дано,
Но девочка вдруг понимает,
Что главное у всех – одно:
Дома, поляны под деревней,
Уроки, тайны, смех, кино
И кладбищ сказочная древность…
Болдино.
Бородино.

Перед войной

Ещё ничто беду не предвещало,
И мать была тонка и молода,
Был Новый год, и май, и у причалов,
Смеясь, светилась волжская вода.
Но выпадали к чёрному удару
Затейливые карты ворожей.
Держа в руках старинные гитары,
Смеялись жёны, вдовые уже.

Путь

Горел восток, дымил восток,
И мать в дымы ушла,
И белый бабушкин платок
С собою унесла.
Прощалась горько:
            «Милый дом!
На сколько зим и лет –
Простимся?
Всё потом…
        потом…
Сейчас минутки нет…»
Молили сёстры под огнём:
«Сестрица, будь живой!
А мы беду перемогём,
Сумеем… не впервой…»
Горел восток, дымил восток,
Касались уст уста –
Ушла она, был путь далёк,
Негадана верста.

Младеница мира

Я понимала раньше мало:
Давным-давно была война,
В дымы и смерть шагнула мама,
И как отважилась она?
Вокруг сосновой колыбели
Сквозь дыры маминой шинели
Сверкали звуки, краски, свет
Послевоенных бедных лет…

Отцовские сны

Ночами беспросветными,
Тая в себе тоску,
Приходят сны бессмертные
К усталому отцу:
Непраздничные площади,
И сталинградский зной,
И лошади, и лошади,
Задетые войной…
И, посерев от жалости,
Рвет кто-нибудь затвор –
Помочь хоть страшной малостью:
В упор, в упор,
            в упор!..

Отец и матерь

Ложились отческие рати
Во снеги смертные, не сны…
Но шли и шли отец и матерь,
Всё шли по времени войны.
Их души прятал огнь небесный
От преисподнего огня –
И возвышался ход сокрестный
В святом предчувствии меня.

Былым солдатам

За что воевали былые солдаты?
За русские долы, за реки, за хаты –
За русые косы, за русую речь,
За святость,
что с русой души не совлечь.