Благодать

Действительно, после имени Иоанн было написано: «евр.

– благодать Божия» и дальше что-то про Предтечу, но это Иван Ильич уже читать не стал. Не смог. Тягостное сонливое состояние с него как ветром сдуло. Его слегка затошнило, как от проглоченной мухи, и он ослабил узел галстука, потом и вовсе его снял, уткнулся в Именослов и начал его внимательно изучать.

«Это какая-то ошибка: такого не может быть, чтобы исконно русское имя было еврейского происхождения, – лихорадило Ивана Ильича. – Ведь даже иностранцы называют русских просто иванами, все герои русских сказок – Иваны, и вдруг на тебе: «евр.». Какой ещё «евр.»? Чушь какая! Вот тебе и благодать, да ещё какая!»

* * *

Благодать с того самого дня в его жизни закончилась и началась антиблагодать. Не то чтобы Иван Ильич был ярым антисемитом, но всё-таки иногда позволял себе кое-какие высказывания. А кто же их себе нынче не позволяет? Но, согласитесь, что всё-таки неприятно, когда человек всю жизнь гордится тем, что у него исконно русское имя – Иван Ильич был уверен в этом до сего дня, – и вдруг такой, как говорит нынешняя молодёжь, облом.

Когда у людей жизнь становится неустроенной и нестабильной, шаткой, как сооружение из цилиндров, на котором не каждый эквилибрист способен удержать равновесие, то сразу появляется какая-то враждебность между людьми, сразу все начинают обращать внимание на непохожесть друг друга, на неизбежные разногласия во мнениях и акцентах, а в нашем государстве, исторически основанном на экспансии территорий, населяемых народами с совершенно разными традициями и языками, обычаями и культурой, всё это многообразие может стать и вовсе ядерной бомбой на фоне даже незначительного кризиса режима. А уж тут назрел кризис настолько значительный, что вот эти враждебность и озлобленность уже приносят свои дурные плоды. И теперь, когда жизнь для многих стала тяжким испытанием, настолько тяжким, что в голове не укладывается, как же это всё могло случиться, люди, попавшие в маховик истории, невольно начинают искать причину всего этого вокруг себя. И вот им уже хочется кого-то казнить, изничтожить, объявить врагом, чтобы хоть немного остудить в крови кипящую жажду мести за утраченное равновесие жизни, и этот пыл, как соль занесённая в рану, несётся через кровь и разъедает изнутри разгневанное сердце.

В годы детства Ивана Ильича было не принято во всеуслышанье говорить что-нибудь негативное о евреях, украинцах, кавказцах и других народах Советского Союза. Но он хорошо запомнил, как однажды в его школе завуч отказалась подписывать похвальную грамоту в конце учебного года одному мальчишке только на том основании, что тот был цыганёнком.

– С каких это пор у нас цыгане стали отличниками? – спросила она смущённо словно бы саму себя и добавила, как бы шутя: – Они же все – разбойники.