Благодать (СИ)

— В холодильнике возьмешь, пиво, ну, или водку, там… Только давай без фанатизма. И Надюху не тащи – заблюет опять всё.

— А то! — взгляд Васи немного прояснился. — Я ее, суку, видеть не могу. Уже и из подвала достала. Пришлось домой тащиться, чтоб там хоть кайф мне не ломала. Дам денег, а как нажрется – свалю опять к себе. У нас там, под землицей, спокойней.

— Ты, блин, как зомбак какой говоришь, — сказал Иван. — Совсем мозги пропил. Ладно, если что – скажешь, в аптеку спустился. Да, кстати, насчет «спустился». Извиняй, но запашок от тебя, как из коллектора

— А чё извиняться-то? Насчет коллекторов прав ты, завязывать надо. Наверху-то уж как-то не по себе. А там зато ко мне женщина приходит, — сказал Вася загадочно и потрогал назревающий под глазом синяк.

— Ну да, конечно, — сказал Иван. — А под глазом у тебя – засос. Ладно, ловелас, погнал я. Одна нога здесь, другая – там.

Прыгая через четыре ступеньки, спустился вниз и одушевленной ракетой вылетел на улицу, наперерез выруливающему из подворотни такси.

На стоянке его слегка огорошило сообщение о задолженности, каковую он, конечно, погасил, с одной стороны четко помня, что пару недель назад платил за месяц вперед, с другой – испытывая сомнение: может, денег тогда с собой не было, а потом просто вылетело из головы. Одолевавшее его с недавних пор ощущение странного раздвоения походило на то, как будто, оказавшись на развилке своего жизненного пути, он пошел одновременно двумя дорогами, причем ни одна не казалась миражом, обе были тверды и усеяны приметливыми знаками.

Он довольно быстро продвигался по направлению к дому, и старый «патрол» бодро прыгал по ухабам, пугающим увальнем пробираясь меж машин, водители которых не решались вспрыгивать на ремонтирующиеся трамвайные пути и нырять в кажущиеся бездонными озерами лужи. Подрулив к дому, выпрыгнул из машины и понесся вверх по ступенькам, прикидывая, успел ли Вася уже нажраться и не светит ли ему, Ивану, выбивать дверь в собственную квартиру.

Вася прихлебывал пиво и был почти трезв. Он сидел на полу у кресла, рядом с телевизором, и еще не успел приложиться к водке – запотевшая бутылка лежала рядом с ним, как пульт от прибора, отправляющего в страну дурмана. При появлении Ивана Вася вскочил и, тряхнув головой, пожал плечами и развел руками: ничего, мол.

— Выручил, Васёк. Бутылку забери. — И проводил до дверей, легонько подталкивая в спину. На Васе была майка без рукавов, и Иван только сейчас обратил внимание, что его шея, плечи и предплечья покрыты огромными, сливающимися в один, синяками. Надюха поколотила, решил Иван, открыв перед Васей дверь и слыша, как орет за соседской Васина супружница, потерявшая благоверного.

Он выехал спустя час, так и не дождавшись звонка и сам не дозвонившись – номера Гариков, что старшего, что младшего, отвечали короткими гудками. По трассе он ехал так, словно задался целью не отклонять стрелку спидометра от цифры 90, нимало не переживая по поводу того, что мимо пролетали даже груженые трейлеры. Тише едешь – дальше будешь, вынужден был признаться в справедливости пословицы касательно старенькой тачки – на бездорожье пролезающий там, где и танк, казалось, застрял бы, «патрол» на магистрали, подбираясь к «сотне», выл скорее не злобно, а жалобно.

2

Вадим чувствовал себя неловко в китайских шмотках, но вынужден был согласиться с мнением Маши, утверждавшей, что в таком прикиде он вполне сойдет за невыездного жителя Ёлкина, городка, похожего скорее на вольготно раскинувшуюся станицу. Складывалось впечатление, что ёлкинцы – или ёлогородцы? – только тем и занимаются, что торгуют на многочисленных базарах и базарчиках, организованных и стихийных, с крытых полосатыми пологами лотков или просто с ящиков из-под бананов. В глазах рябило от предлагаемо съестного и нет. Машкин «мерин» притягивал неодобрительные, а то и просто враждебные взгляды, так что ее желание скрыться в толпе выглядело вряд ли осуществимым. Хотя, возможно, торгаши выражали плохо скрываемое недовольство потому, что компания не столько покупала, сколько интересовалась, как проехать к гостинице.

С горем пополам они отыскали ее, обыкновенную хрущебу с парой этажей, отведенных под временное пристанище гостей городка. Вадим оглядел неаккуратно выкрашенный подъезд с выгоревшей вывеской ГОСТИНИЦА ОСЗ.

— Вадь, ты тут располагайся, а мы поедем, ага? — Маша легонько подтолкнула его ко входу и посмотрела на часы. — Нам бы до темноты вернуться…

— Куриная слепота? — спросил он с наигранным сочувствием.

— Что-то в этом роде, — Маша пожала плечами.

— Когда вернетесь? — спросил Вадим, взявшись за дверную ручку и обратив внимание на зеленый «чероки» метрах в двадцати. Из-за слабо тонированного бирюзового лобового стекла на него таращились двое.

— В среду, с утра. Ну, эт я, конечно загнула… В обед, не раньше. И сразу двинем дальше. Тут километров тридцать всего…

— А чего не сразу?

— Видел, грязь на обочинах не просохла? Увязнем там.