Благодатные действия и чудеса в жизни афонского старца Иеронима

О явлении старцу Иерониму апостола и евангелиста Иоанна Богослова сохранился еще один рассказ. Раз, когда отец Иероним, тогда еще Иоанн, вместе со своим единомышленником и другом странствовали по России, почувствовал он страшные, невыносимые боли в желудке. От болей Иоанн не мог продолжать путь и лег при дороге, а его спутник пошел в ближайшее селение, чтобы принести хоть теплой воды.

Возвращается – видит, что Иоанн сидит спокойно. «Что чувствуешь?» – спрашивает спутник. «Пожди, брат, – отвечает тот, – дай мне прийти в себя». Спустя немного времени он поведал сему брату как великую тайну, что видел явственно Иоанна Богослова, которого благоговейно чтил с детства и которому молился об исцелении. Апостол спросил его: «Что с тобою?» Иоанн ответил, что сильно болит желудок. Святой посмотрел на него и сказал: «Теперь ты здрав!» И он почувствовал, что боль мгновенно утихла. И сказал ему Иоанн Богослов: «Проси у меня, еще чего хочешь».

И дерзнул он просить себе дара рассуждения и слова. «И сие дастся тебе», – сказал апостол Христов и стал невидим. И действительно, мудрое слово старца ценилось братией как извещение свыше, и равного ему не было[4].

Один из братий вспоминал:

В Троице-Сергиевой лавре жил престарелый игумен отец Иоиль, скончавшийся в 1880-х годах. Он был пострижеником Руссика, в который поступил вместе с отцом Иеронимом в 1840 году, и прожил в нем до 1854 года, когда во время войны[5]выехал с Афона и жил в российских монастырях, где и получил сан игумена. Один из иноков Руссика, бывши в Лавре у отца Иоиля, при разговоре с ним об отце Иерониме сказал: «Вот нашему старцу восемь десять лет, а он еще читает без очков, чему все удивляются». Отец Иоиль улыбнулся и говорит: «И будет читать без очков до могилы».

«Почему же так?» – спросил заинтересованный инок. «Ну, уж это тайна, – ответил отец Иоиль, – нельзя сказать». Наконец, после усиленных просьб отец Иоиль рассказал ему следующее с условием никому не говорить до смерти отца Иеронима:

«Когда до поступления в Руссик мы с отцом Иеронимом жили в пустынной келлии[6] и еще несколько учеников его, то исправно каждый день исполняли всё церковное правило, кроме литургии, и отец Иероним, как хороший чтец и певец, много сам читал и пел. Но в одну ночь, вставши к утрене, он внезапно лишился зрения без всякой особенной причины, так что не мог уже ничего читать. Мы все очень опечалились, и сам он тоже скорбел. Не помню, сколько дней это продолжалось, но как-то после повечерия он вышел в окружающий келлию лес, провел там всю ночь, а возвратясь, опять начал по-прежнему читать в церкви правило с большой быстротой. Мы очень удивились и стали вопрошать о причине скорой перемены в состоянии зрения, но отец Иероним умалчивал и не хотел нам ничего сказать, и уже после убедительных просьб, когда мы упали ему в ноги, он решился открыть нам, как тайну, с обязательным для нас условием никому не говорить до того времени, пока он будет в могиле.

– Когда я, – сказал отец Иероним, – ночью в лесу усердно молился ко Господу и Царице Небесной о даровании зрения, вдруг вижу явившуюся мне Владычицу в небесном сиянии. В благоговейном страхе и трепете я упал ниц к ногам Ее и услышал от Нее следующие слова: “Молитвы твои и обещания Господу и Мне приняты, но смотри же, старайся исполнить их во всей точности, а Я исцеляю твое зрение, и до самой кончины твоей будешь читать без очков”. И затем Она стала невидима.

Так вот почему, – заключил отец Иоиль, – читает отец Иероним без очков».

И действительно, отец Иероним до самой смерти без затруднения читал мелкую печать и письмо, никогда не употребляя очков[7].

Перед поездкой на Афон будущий старец Иероним и друг его Николай Гончаров посетили Воронеж, чтобы поклониться мощам св. Митрофана. Услышав, что живет здесь юродивый, имеющий дар прозорливости, странники решили узнать у него, есть ли воля Божия подвизаться им на Святой Афонской Горе. Когда пришли они к юродивому и спросили его об этом, тот, пристально на них поглядев, сказал: «Идите, мои братия-старооскольцы, идите в Святую Гору Афонскую, идите. Ты, брат мой Николай, придешь туда, немного поживешь, получишь святую схиму и отправишься в невозвратный путь, а ты, брат мой Иоанн, придешь на Афон да свой улей заведешь и будешь рои отпускать. Идите, Бог вас благословит!»

Так и случилось. Прибыли Иоанн и Николай на Афон в сентябре 1836 года. Прожив недолго на келлии, Николай (в схиме Никодим) отошел ко Господу, а Иоанн (бывший тогда монахом Иоанникием) завел свой «улей» – стал духовником Русского Свято-Пантелеимонова монастыря.

В начале сего многотрудного послушания Господь утешил отца Иоанникия одним событием, которое свидетельствовало, что не напрасно трудятся избранники Божии на Святой Горе. Через три года после смерти отца Никодима, по афонскому обычаю, была открыта его могила. Когда вынули и обмыли его кости, они оказались желты и благоуханны.