Благой порыв

– Чего не найдешь? – резковато спросил Арсений, уже забыв про свой совет.

Василий поднял на него глаза, которые просто-напросто были затоплены в слезах.

– Кроме нее, – прошептал Василий.

– Не реви! – почему-то прикрикнул, должно быть, желая привести горемыку в чувство, Арсений. – Ты же мужик!

Потом невольно привлек к себе и обнял.

– Господи, боже ж ты мой! Да что же это такое?

Василий обеими руками оттолкнул Арсения и побежал вниз. Казалось, вот-вот споткнется и упадет, но все обошлось.

Никому Арсений не стал рассказывать об этом случае, даже Анне. Но как-то иначе стал относиться к Василию, серьезней что ли. Прежде причислял Василия к простоватым парням, с которыми и поговорить-то не о чем. Но не может быть прост и примитивен человек, в душе которого живет большая любовь. Даже нечто трагическое увидел Арсений в неприметной фигуре Василия Зыкова.

А тут еще и обстоятельства неожиданно изменились, накатила на Арсения крутая волна, того гляди вознесет в пене. Платон Колыханов упросил написать заявку на сценарий об армейской жизни. Мол, тема позарез нужна киностудии, надо спешить. Солдатская служба была свежа в памяти, воображением Арсений не был убог, накатал заявку, и буквально через три дня оказался с Платоном в кабинете главного редактора студии. Тот светился добродушием, сообщил, что уже успели ознакомиться с предложением директор студии и председатель Госкино, поддержка полная и безоговорочная.

– Так что за работу, товарищи!

– Когда нужно представить? – спросил Арсений.

– Вчера, – ответил редактор.

– Будет сделано! – отрапортовал Платон Колыханов.

И буквально в тот же день Арсения вызвали в деканат. В приемной сидел в сером костюме импортного пошива молодой человек с очень правильными чертами лица, которые немножко портили рыбьи глаза. Они от того казались рыбьими, что ресницы были мелкими, редкими и белесыми. И как только Арсений уткнулся взглядом в эти неподвижные глаза, тут же догадался, кто перед ним.

Касьяныч не раз повторял:

– Доберутся.

– Думаешь? – все-таки сомневался Арсений.

– Они шустрые, – отвечал опытный человек. – Главное – не теряйся. Когда к ним попадаешь, не надо ничего бояться. Они только и хотят, чтобы человек дрожал перед ними от страха. Не те времена, не расстреляют.

– Утешил.

Секретарша декана, кивая на молодого человека – это был ровесник Арсения, – сказала:

– Товарищ к тебе, Корнеев.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил посетитель секретаршу и уже все внимание обратил на Арсения. – Надо поговорить.

Уже в коридоре сообщил:

– Я сказал – из горкома комсомола. Так что можешь не беспокоиться.

И выставил перед глазами Арсения свой документ лейтенанта грозной организации.

– Может, выйдем на улицу?

Арсений подумал, что там стоит «воронок». Значит, нынче берут тихо, культурно, без шума, и днем, а не ночью. Но никакой машины не оказалось, и пошли они пешком по нелюдной улице в сторону недалекого вокзала.

– Валерий, – назвался лейтенант. – Мы ровесники. Давай на «ты».

– Ну, мне называться излишне, – ответил Арсений. – Я так догадываюсь?

– Конечно, Арсений. С твоим личным делом ознакомился. Ничего не поделаешь – служба. Крестьянин по рождению. От земли, так сказать. Отец погиб на войне. Мать колхозная труженица. Сам похвально отслужил армию. Гвардии сержант. Опять же примерный студент. Перспективный. Все прекрасно. Вот и не могу понять!

– Чего же?

– Что тебе еще надо?

– Да вроде я и не прошу ничего.

– Ты же наш, советский. Я это чувствую. Не какой-то там Синявский и Даниэль. Вонючие диссиденты! Но они там, за бугром, выживут, а ты там задохнешься. Они смогут, а ты не сможешь без Родины.

И он умолк. Молчал долго, делая вид, что думает. Явно их тоже учили театральной паузе. Вышли на вокзальную площадь. Два здания дореволюционной постройки были соединены дощатым забором, выкрашенным в ядовитый зеленый цвет, за которым находились пути. Видимо, прибыл пассажирский поезд, потому что на площадь высыпало много народу с вещами и устремилось к автобусной остановке и стоянке такси. Никто не обращал внимания на двух молодых людей, о чем-то беседующих, и это явно устраивало лейтенанта.

– Кино увлекся? – вышел из задумчивости Валерий.

– И это знаешь?

– Обязан, Арсений. Служба такая. Да и статейку я прочел.

– Какую статейку?

– «Вся власть – Советам!», – выделяя каждое слово, произнес лейтенант, словно прочитал лозунг. – Знакомое название? У тебя получается. Есть слог, стиль. Я в этом секу.

Арсений с опаской подумал, что сейчас он скажет, как любит русскую литературу и как в этой области начитан. Но лейтенант воздержался, хотя всем своим поведением подчеркивал, что человек он интеллигентный и свою работу ведет вопреки тем манерам, которыми отличались его предшественники.

– Ну, какой уж слог! – не согласился Арсений. – Эту статью я тоже читал. Не помню, кто подсунул.

– «Читал», – тонко улыбнулся лейтенант. – Не сам ли писал?

– На самом деле? – постарался выразить удивление Арсений. – Донесли, что я написал? А если поклеп?

Ни на что хорошее Арсений не надеялся, но ведь и лапки поднимать сразу не годится, вдруг удастся вывернуться, отвести подозрение.