Благолюбие. Том 2

Рассказывали об авве Геласии, что у него была книга на пергаменте ценой в восемнадцать номисм[100]. В ней были переписаны весь Ветхий и Новый Завет, и она лежала в церкви, чтобы каждый желающий из братьев мог читать её. Пришел брат-чужестранец и когда зашёл к старцу, увидел книгу, то сразу позарился на неё, украл её и ушёл. А старец, хотя все видел, не стал гнаться за ним. Тот человек пришёл в город и стал продавать книгу. Он нашёл покупателя и попросил за неё шестнадцать номисм. А покупатель сказал:

– Я сначала поспрашиваю, что это за книга, а потом скажу о цене, которую ты просишь.

Чужестранец отдал ему книгу. А торговец принес её авве Геласию, чтобы тот оценил товар, и сказал, сколько за неё просят.

Старец принялся рассматривать книгу так, будто никогда раньше не видел её, потом сказал:

– Покупай, книга хорошая и стоит названной цены.

Торговец вернулся к себе, но ответил продавцу не так, как велел старец.

– Я показал книгу авве Геласию. Он сказал мне, что шестнадцать номисм слишком дорого, и книга не стоит того.

Похититель, услышав это, спросил:

– А больше ничего тебе не сказал старец?

Тот ответил:

– Нет.

Растроганный незлобием старца, продавец сказал:

– Не буду её продавать, – он забрал книгу, пришёл к старцу с покаянием, хотел вернуть её назад, но тот отказался принимать её. Тогда брат сказал:

– Если не примешь, мне не будет покоя.

– В таком случае я возьму её.

И брат оставался у старца до самой его кончины, поскольку получил большую пользу от делания старца.

Когда авву Евпрепия грабили, он помогал грабителям выносить свои вещи. Они вынесли всё из кельи, оставив старцу только дорожный посох. Увидев это, авва смутился, и, взяв его, побежал за ними, чтобы отдать и его. Но они не захотели брать простую палку и поспешили скорее убраться прочь. Тогда старец вручил посох первым попавшимся путникам и сказал, кому передать его.

Как-то на авву Феодора напали трое разбойников: двое держали его, а третий выносил из кельи его имущество. Когда они вынесли книги, то хотели забрать и рясу, которую старец надевал на богослужение, но он попросил:

– Оставьте рясу.

Они не послушались. Тогда старец одним движением рук повалил на землю обоих державших его разбойников. Увидев такое, они перепугались.

– Не бойтесь, – сказал старец. – Поделите моё имущество на четыре части, себе возьмите три, а мне оставьте одну.

Они так и сделали, и старец получил свою долю – служебную рясу.

Про авву Иоанна Перса рассказывали, что когда на его келью напали злодеи, он вынес таз и всем омыл ноги. Они устыдились и с покаянием ушли.

Авва Макарий вернулся к себе в келью и увидел человека, который приехал на осле и выносил его имущество. Он присоединился к грабителю и стал навьючивать на осла вещи, будто они были не его. Затем, не проронив ни слова, он проводил его и сказал:

– Мы ничего не принесли с собой в мир и поэтому ничего не унесем из него. Господь дал, что пожелал, так и стало. Да будет Господь благословен во всем.

Ещё о нём говорили, что в его отсутствие к нему в келью пришёл разбойник. Когда авва вернулся, то застал разбойника, нагружавшего его имущество на верблюдицу. Авва стал помогать выносить свои вещи и вместе с разбойником навьючивать на животное. Когда всё было погружено, разбойник стал бить верблюдицу, чтобы она вставала, но она не поднималась. Авва Макарий, видя, что животное не поднимается, вернулся в келью, нашёл маленькую скамеечку, вынес её, положил на верблюдицу и сказал:

– Брат, вот чего не хватало, – и, ударив верблюдицу по ноге, крикнул: – Вставай.

Верблюдица тотчас встала и, сделав несколько шагов по слову его, вновь улеглась и уже не вставала, пока с неё не сняли всю поклажу. Пристыженный разбойник ушёл ни с чем.

Пришли как-то в келью старца разбойники и сказали ему:

– Мы сейчас возьмем всё из твоей кельи.

– Берите, чада, всё, что вам нужно, – сказал он.

Они все взяли и ушли, и забыли захватить только какой-то сверток. Старец взял его и побежал догонять их, крича во весь голос:

– Чада, возьмите, вы забыли это у меня в келье.

Разбойники, изумленные незлобием старца, вернули всё, что взяли, и, покаявшись, сказали:

– Поистине, он человек Божий.

Рассказывали, что как-то философы[101] решили испытать монахов. Проходил мимо монах, хорошо одетый, и они говорят ему:

– Эй ты, подойди-ка сюда.

Тот в гневе обругал их.

Проходил и другой монах, ливиец, и они сказали:

– Эй ты, монах, старый греховодник, подойди-ка сюда.

Тот сразу подошёл, и они ударили его по щеке. Он подставил другую щеку. Они тотчас пали перед ним на колени и с изумлением воскликнули:

– Вот истинный монах!

Они посадили его рядом с собой и стали расспрашивать:

– Каким же делом вы превзошли нас в пустыне? Вы поститесь? И мы постимся. Вы бодрствуете? И мы бодрствуем. Все что вы делаете, и мы делаем. Но в чем же вы выше нас, пустынники?

Старец ответил:

– Мы надеемся на благодать Божию и храним свой ум.

Философы сказали:

– Этого мы хранить не можем.

Так, получив духовную пользу, они попрощались с монахом.