Благолюбие. Том 2

«Как-то раз я заказал книги одному искусному каллиграфу. Когда он закончил работу, то послал за мной и сказал: «Я закончил, присылай человека и забирай книги». Один брат, услышав об этом, пошёл от моего имени к этому каллиграфу и, передав деньги, забрал книги. А я, не зная этого, послал одного из наших братьев за книгами с запиской и деньгами.

Тот брат уже ушёл, и, когда каллиграф понял, что забравший книги его обманул, возмутился и сказал: «Я сейчас пойду и проучу его сразу за два греха: за то, что он надо мной насмеялся и за то, что взял не принадлежащее ему». Только я это услышал, как послал за каллиграфом и сказал ему: «Знаешь, брат, мы приобретаем книги для того, чтобы учиться по ним любви, смирению и кротости. А если началом приобретения книг становится раздор, я не хочу приобретать книги, только бы не ссориться. Рабу же Господа не должно ссориться (2Тим 2:24)".

К одному отшельнику явились разбойники, и тот со страху закричал. На его крик сбежались соседи, связали разбойников и отправили их к местному правителю. Тот посадил разбойников в тюрьму. Когда братья это услышали, то опечалились и сказали:

– Это из-за нас их выдали.

Они все вместе пошли к авве Пимену и рассказали ему, как было дело. Авва написал старцу:

– Подумай о том, что их выдали не первый раз, а уже второй. Если бы ты не выдал их первый раз движением уст, проявив трусость по маловерию, то их бы не выдали правителю.

Когда старец прочёл письмо аввы Пимена, он встал, пошёл в город, хотя прежде никогда не выходил из кельи, и добился освобождения разбойников из тюрьмы. Он был почитаем во всей стране и освободил разбойников на глазах у всего народа.

З. Из святого Ефрема

Если брат тебе задолжал и медлит отдать долг, а ты решил напомнить ему, скажи один раз. Часто бывает, что человек просто забыл. А если ты кому-то задолжал, а он из вежливости тебе не напоминает, побойся Бога, не присваивай чужого имущества. В Писании сказано: «Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви» (Рим. 13:8).

38. О том, что христианин не только не должен наказывать обидчика, но и великодушно терпеть неправду и своим незлобием постыжать его

А. Из Григория Двоеслова

Благочестивейший муж по имени Ливертин из монастыря святого Онората, где он сначала был учеником Онората, а потом стал вторым лицом в обители, ехал как-то на лошади. С ним повстречался предводитель готфов[96] граф Дардас со своим войском. Его люди тотчас же ссадили Ливертина с лошади, на которой он ехал, и отняли её. Святой благодушно перенёс потерю и даже отдал им хлыст.

– Возьмите и это, чтобы было вам чём погонять мою лошадь, – сказал он и стал молиться.

Войско Дардаса отправилось дальше и вскоре достигло реки Вултурни[97]. Чтобы переправиться чрез неё, кавалеристы начали пришпоривать коней, но как они их ни били, животные не двигались с места, как будто перед ними была глубокая пропасть. Когда всадники сами устали мучить животных, кто-то сказал:

– Эта напасть нам за то, что мы обидели Божьего человека.

Несколько всадников тотчас же поскакали назад, нашли Либертина на том же месте, коленопреклоненно совершавшего молитву.

– Вставай, – сказали они, – и возьми свою лошадь.

– Идите с миром, – отвечал святой, – а лошадь мне не нужна.

Тогда всадники сошли с коней, подхватили Ливертина, посадили его в седло и тотчас ускакали. Когда они вернулись, кони стремительно, как по суше, а не как по воде, переправились через реку, к которой до этого не могли подойти.

Удивляться следует как смирению праведника, кротко перенесшего несправедливость, так и правосудию Бога, пресекшего беззаконие и вразумившего людей через неразумных тварей и при этом дивно прославившего Своего раба.

Б. Из жития святого Маркиана

Великий Маркиан в полночный час, когда, как он думал, никто его не увидит, обычно ходил к знакомому меняле, чтобы за свои золотые монеты получить медные и потом раздать их нищим, и сразу же возвращался к себе. Меняла, для которого ночная тьма облегчала получение лихой выгоды, пользовался неправильными весами. Но Маркиан не возмущался и даже не думал его уличать, оставляя это на совести менялы.

Так было много раз, и тот изумлялся терпению Маркиана, который вел себя так, будто ничего не замечает. И вот однажды темной ночью, он, наконец, понял, в чём было дело жизни Маркиана, и велел слуге проследить за святым, когда тот выйдет от него, чтобы узнать, зачем ему столько медяков. Слуга пошёл вслед за праведником. Между тем божественный муж увидел умершего нищего, лежавшего на постели, сходил в небольшую таверну, взял вина, омыл покойника и переодел. При этом мертвый даже привстал, о чем мы говорили выше, облобызал Маркиана и вновь лег и закрыл глаза.