Благородна и благочестива (СИ)

В приёмной вновь воцарилась тишина. Мэм Гирр старательно рассматривал лепнину на колоннах, Патрик осторожно коснулся сжатого кулака Камиллы, а ллей Золтан не сразу нашёл, что ответить красной от гнева дочери. Один лишь наследный принц восхищённо присвистнул и беззвучно захлопал в ладони за спиной Рыжего барона. Даже подмигнул Камилле, явно наслаждаясь представлением.

– Я так понимаю, – прокашлялся наконец ллей Золтан, – за тебя, Блаунт, уже всё сказали?

– Я люблю вашу дочь, ллей Золтан, – тихо и твёрдо ответил паладин. – И сделаю всё, чтобы она была счастлива.

– А когда ты успел попросить её руки, ловкач? – вдруг заинтересовался Рыжий барон, поглядывая на всё ещё кипящую дочь. – Камилла не говорила.

Паладин явно стушевался.

– Я не… не успел, – покраснев, признался ллей Блаунт. – Я собирался, но…

Золтан расхохотался. Так, что даже хрустальные кувшины, оставшиеся в живых, звякнули. Рыжий барон ошеломлённой тишиной не смутился: рухнул в кресло, вытирая брызнувшие из глаз слёзы.

– Бедный… – в перерывах между всхлипами выдавил ллей Золтан, – бедный, бедный Блаунт! Так влипнуть… Да она же тебя окрутила в два счёта!..

– Себя бы вспомнил, папенька, – огрызнулась уязвлённая Камилла. – Маменька с тобой тоже быстро справилась.

Золтан вытер слёзы, скупо улыбнулся и встал, размашисто шагнув к Камилле. Положил обе ладони ей на плечи.

– Это – моя дочь, – тихо и торжественно произнёс он, даже не скрывая отцовской гордости. – Береги её, ллей Патрик Блаунт. Клянусь небом, ты сам виноват! Вляпаться в такую невесту…

– А ты куда, отец? – удивилась Камилла, когда Рыжий барон резко развернулся, направляясь к двери.

– Договорюсь с Салаватом о том, чтобы он не препятствовал возвращению ллейны Бианки домой, – отчеканил ллей Золтан, мельком обернувшись.

– Но… у неё нет дома, – ещё больше растерялась Камилла.

– Её дом – в Эйросском замке, – отрезал Рыжий барон. – Рядом со мной.

– Так… её бы спросил для начала, – предложила дочь. – Может, ей у ллея Салавата хорошо?

Мэм Гирр вздохнул, не разжимая губ: чужие сердечные дела явно утомили воина похлеще любой битвы. Ллей Рафаэль же вдруг принюхался и, поморщившись, безуспешно подёргал створку окна.

– Ты у своего безумца мнения спрашивала? – Золтан кивнул на счастливого и пунцового от внимания паладина. – То-то. Я слишком долго ошибался, дочь, чтобы медлить и дальше. И это тебе я должен сказать спасибо за то, что напомнила. Меньше говори, больше действуй.

И Рыжий барон усмехнулся совсем по-мальчишески, почти задорно, как делал когда-то очень давно. Камилла несмело улыбнулась в ответ, провожая отца взглядом. Обняла Патрика, чувствуя его сильные руки на своих плечах. Счастливо зажмурилась. И тут же вздрогнула от дикого грохота и шума посыпавшихся стёкол.

Наследник престола воровато отпрыгнул от уничтоженного окна, пряча светящиеся от магии земли руки.

– Я что? – пробормотал Рафаэль, отступая подальше от осколков. – Я открыть только хотел, а то мертвечиной из спальни потянуло. Створки деревянные, я и захотел, чтобы… ну в общем… распахнулись они. Кто ж знал…

Ллей Патрик шагнул к окну, внимательно разглядывая треснувшее, пустившее свежие побеги окно. На некоторых ростках уже распускались почки.

Паладин покачал головой.

– Вам следует овладеть своей стихией, ллей Рафаэль, – вежливо подсказал маг воздуха. – Или вы разрушите собственный дворец.

Мэм Гирр страдальчески сморщился и стоически промолчал. Верно, впервые за недолгий срок службы начальник охраны пожалел о новом назначении.

Мэм Гирр остался во дворце – единственный верный человек, на которого мог бы рассчитывать наследник короны по возвращении. Сам принц Рафаэль от данного слова не отступал и отправился вместе с Рыжим бароном и его спутниками, как и намеревался. Дворец пугал будущего короля, а старший советник, выбивший себе негласное право на помилование, пугал ещё больше.

– Когда ещё с таким размахом попутешествуем? – плюхнувшись на мягкое сиденье королевской кареты, блаженно выдохнул бывший пират.

Камилла, уже сидевшая внутри, подпрыгнула и проснулась. Выезжали задолго до рассвета, в полной темноте, а потому дочь Рыжего барона не успела ни выспаться толком, ни привести себя в порядок как следует. Без камеристки приходилось сложно; кое-как уложив длинные пряди в косу, Камилла столь же неумело воспользовалась содержимым дамского туалетного столика и надела дорожное платье, любезно предоставленное родственницами ллейны Бианки. Ромина и Рогнеда запомнили медноволосую спутницу ллейны Ватерлисской, но едва ли приложили бы столько усилий для того, чтобы угодить ей, если бы не присутствие принца Рафаэля и явная близость короне.

– Когда пожелаете, ваше высочество, – ввернул паладин, поднимаясь в просторную карету следом. – После коронации вы станете владельцем всего, что есть во дворце.