Благородна и благочестива (СИ)

– Столько пафоса, дорогой Тадеуш, – раздалось от дверей спокойное и усталое. – К чему так волноваться? И отчего ты не обождал в замке? Я ведь предупреждал и тебя, и твоих людей, чтобы убрались из города. Но ты, горячая голова, редко слушаешь мудрых советов. Потому что гордость. Потому что сам умный. А потом платишь за собственную гордыню – кровью своих детей. Кого тут винить, как не себя?

Ллей Тадеуш лишь зубами заскрежетал – либо от бессилия, либо от правоты собеседника.

– Впрочем, ты вовремя, – задумчиво кивнул ллей Корнелиус, разглядывая площадь. Амулет стихий на его груди тускло полыхнул, ограждая их полупрозрачным щитом от застывших тварей. – И наследный принц тоже. В нём так много молодой, бурлящей энергии! Я выпил её с удовольствием… Ведь я, признаться, уже совсем выдохся. Ещё и этот паладин…

Ллей Корнелиус повернул голову, взглянув на мага воздуха, и тот невнятно вскрикнул, выпустив Камиллу из объятий. Повалился на мраморные плиты, корчась в судорогах.

– Перестаньте! – хрипло выкрикнула Камилла. – Зачем вы его мучаете?!

– А зачем его друзья-паладины закрыли врата? – поинтересовался маг воды. Пожал плечами, спокойно, даже примирительно. Ллей Корнелиус с обретением амулета стихий почти не изменился, и это пугало больше всего. Словно добрый дядюшка с чёрной душой… – Уже три портала закрыто, и мне становится всё труднее удержать главный. Так что это твой жених виноват, девочка.

– В чём? – спросила Камилла, чтобы только отвлечь внимание ллея Корнелиуса от Патрика. Паладин, кажется, приходил в себя, в отличие от магов огня и земли, потому что побелевшие губы шептали молитву, и руки, скованные судорогой, почти соединились в молитвенном жесте.

– В том, что мне потребуется более сильный приёмник, чтобы распахнуть врата, – любезно пояснил ллей Корнелиус.

Понятнее Камилле не стало.

– Я ведь едва не упустил это из виду, – сокрушенно покачал головой маг воды. – Ведь чтобы связать два мира, нужен и передатчик, и приемник. И если передатчик я с боем, но достал, – ллей Корнелиус коснулся пальцами амулета стихий на груди, – то я никак не мог понять, что послужит приёмником. Всё же это редкая удача, что я не убил тебя, дитя!

– Не тр-рогай её…

Ллей Тадеуш ещё договаривал, а Рыжий барон уже бросился вперёд – по ступеням вверх, чтобы вонзить клинок прямо в горло говорящему. Но ещё быстрее он отлетел назад, отброшенный колдовским вихрем – никак, позаимствованным из магии воздуха.

– В следующий раз выпью досуха, – дружелюбно предупредил ллей Корнелиус, когда Рыжий барон с проклятьями приземлился на поломанных плитах площади.

– Отец, не надо! – вскрикнула Камилла, поднимаясь на ногах. Она видела много раз, как маг воды вытягивает влагу из человеческих тел. Видела – и не хотела видеть вновь. – Я… я пойду, ллей Корнелиус. Только не троньте их!

– Благородна, смела, благочестива, – понимающе улыбнулся маг воды. – И как же я тебя проглядел? В тебе столько огня, девочка, что я должен был понять. Ты – именно такой приёмник, какой мне нужен! А не та бесполезная девица, в которой лишь тень спящей магии. Первая попытка её едва не убила, да и портал получился слабым. Мне только и хватает, что удерживать его приоткрытым. Но чтобы распахнуть пошире, да призвать энергию того мира в этот, нужна кровь погуще, почище, погорячее. Твоя кровь, моя девочка!

– Как… как…

Камилла хотела бы сказать «как скажете», но горло перехватило – и от неожиданной жажды, и от страха. Что ждало её там, внутри? Впрочем, не всё ли равно? Внутри ждала ллейна Одетта, с которой она обращалась не слишком по-дружески – и которой могла бы отплатить сейчас. Жизнь за жизнь – большего подарка Камилла сделать не могла…

– Как я догадался? – превратно понял маг воды. Снисходительно улыбнулся. – Понимаешь, дитя, чтобы выдержать энергию магии стихий, нужен особый материал. Я долго думал, какая же материя способна пропустить эту энергию через себя – и переродить её в то, что мне нужно. А потом меня осенило. Женщины!

Ллей Золтан невнятно выругался, ллей Тадеуш дёрнулся, но не смог даже поднять взор на противника. Зато Патрик наконец сумел усесться на мраморных плитах, поддерживая себя одной рукой.