Благородна и благочестива (СИ)

Патрик осторожно положил ладони ей на плечи, коснулся большими пальцами подбородка. Камилла замерла, вдыхая внезапную ласку. Вот только прикосновение не оказалось не нежным, ни требовательным: паладин просто держал её, пока руки его вновь не разгорелись мягким золотистым сиянием, и весёлые искры не перебежали на плечи и щёки дочери Рыжего барона.

Свет озарил наконец и самого паладина, так, что Камилла не выдержала, вскинула глаза, разглядывая одухотворённое и по-мужески суровое лицо, глаза, тёплые, светло-карие, и тёмные волосы, стриженные непривычно коротко. Большинство воинов, каких встречала дочь Золтана Эйросского на Рыжих Островах, космы не стригли, и те так и болтались спутанной паклей, путаясь в кольчуге, шлемах и тесёмках.

– Легче? – встревоженно спросил Патрик.

От ладоней его всё ещё исходило тепло и сияние, но щекотно больше не было. Камилла неопределенно пожала плечами, дёрнула щекой, тотчас скривившись от боли.

– Не особо, – не подумав, брякнула она, тотчас спохватившись.

Патрика, впрочем, волновало вовсе не неблагородное поведение девицы.

– Странно, – пробормотал паладин. – Обыкновенно моей силы хватает на столь лёгкие ранения. Либо вера моя слабеет, либо… вы позволите? Хочу показать вас пэру Доминику. Возможно, он подскажет, в чём дело.

– Не стоит, – смутилась Камилла: общение со священством никогда не проходило для неё легко. Духовники, ежели хорошие, видят людей насквозь, а в её-то случае как раз прозорливости и хотелось бы избегать более всего.

– Уверен, он не откажет, – Патрик отстранился, предложил руку, чтобы Камилла могла опереться в темноте. – И мне будет спокойнее, если я провожу вас до лагеря. Пэра?..

– Камилла, – представилась дочь Золтана Эйросского, не поправляя необычное обращение. К «ллейне» она и сама ещё толком не привыкла. – Как скажете, пэр Патрик. Надеюсь, я не слишком нарушила ваши планы на омовение.

– Омовение подождёт, – немного смущенно рассмеялся паладин. – А вы – нет. Прошу?..

***

Когда паладин с Камиллой рука об руку приблизились к разведённому на стоянке костру, и сидевшие вокруг разглядели странную пару, первой охнула мэма Софур. Добрый пэр Нильс, верно, подумал, что от волнения, но Камилла знала точно – нянька наконец поняла предмет любовного интереса воспитанницы. Вопросов ночью стало не избежать.

– Что случилось, прекрасная Камилла? – подскочил Густав, едва не опрокинув миску лавочника. Тот поперхнулся нехорошим словцом, но из опасения перед незнакомцем – сдержался, не разразился целой тирадой.

– Пэра Камилла повстречала нехороших людей на побережье, – помог ей паладин. – Я объяснил молодым людям, что места для ночных прогулок хватит каждому.

– Ах, ллейна Камилла! – позабыв об осторожности, выпалил пэр Нильс. – Да как же это!.. Вы в порядке? Низкородные ничего вам не сделали?..

– Ллейна? – напряжённо уточнил паладин.

Камилла вздохнула.

– Это долгая история, пэр Патрик.

Паладин помолчал, затем усмехнулся и склонился в коротком поклоне.

– У всех нас свои секреты. Ллейна Камилла. Я позову пэра Доминика.

Патрик исчез прежде, чем Камилла успела добавить хоть слово, и девушка лишь тоскливо посмотрела ему вслед. Желанное знакомство оборвалось внезапно, а всё болтливые спутники!..

– Двигается бесшумно, – заметил лавочник, допивая свой бульон. – Недаром про воинов Храма говорят, будто они скользят, словно солнечный луч, неслышно и незаметно. Паладинов вообще нечасто увидишь посреди простых людей.

– Он священника сопровождает, – откликнулся переселенец, глядя, как жена его отходит к детям в повозку. – Оттого вынужден. Духовник-то стар, верхом ехать уже не может. Пойду, пожалуй: время уж отдыхать, а места у костра, глядишь, не всем хватит.

Места бы хватило, но его не задерживали: и лавочник, и Густав, зачарованный близостью Камиллы и появлением паладина, сдвинулись потеснее, уступая новым знакомым.

– Скулу задели, – заметила глазастая мэма Софур, как только Камилла опустилась рядом. – Ох, ллейна Камилла… ну уж ты и выбрала…

– Кого я выбрала – не твоя забота, няня, – едва слышно отозвалась дочь Рыжего барона. – Да и вашими совместными стараниями не много шансов у меня на успех.

– Делаешь – не бойся, боишься – не делай, – хмыкнула мэма Софур. – Знаю, что не слишком меня уважаешь, шустрая ты вошь, но уж в одном я разбираюсь крепко: мужского взгляда не пропущу. Вот и этот, хоть и воин Храма, а смотрел на тебя внимательно. Хорошо так смотрел…

Камилла только отмахнулась.