Благородна и благочестива (СИ)

По лицу ллейны Бианки Камилла бы сказала, что той есть, что добавить, но благородная не стала выяснять отношения прямо на пристани. Коротко кивнув, ллейна Бианка отдала слугам распоряжения, ллейна Одетта с трепетной улыбкой приняла из рук жениха роскошную корзину с цветами, и вся процессия двинулась к выходу из порта.

Развернувшись, Камилла выхватила цветы из рук торговки.

– Ты что?.. – только и ахнула та, не успев ни разгневаться, ни разразиться бранью.

– Продать хочешь? – только и бросила ей Камилла.

Дочь Рыжего барона спрыгнула на ступени, ведущие с пристани к выходу из порта. Протянула почти увядшие цветы отпрянувшим ллейнам.

– Порадуйте себя в этот непростой день, – быстро выдохнула Камилла. – И нас порадуйте тоже! Хорошие цветы, собирались лично и с любовью… а не понравится – заменим! Завтра соберём и лично в руки доставим! Возьмите, прекрасные ллейны!

Ллей Ленар нахмурился, поднял руку, делая знак страже, но ллейна Бианка опередила.

– Возьмём, – кивнула она. – Порадуем… вас в этот непростой день.

Подскочившая торговка приняла опущенную в ладонь серебряную монету, расширенными глазами глядя на Камиллу, слуги забрали цветы, но дочь Рыжего барона всё ещё не двигалась с места. Щёки полыхали, сердце плясало в груди, как сумасшедшее, а ещё Камилла чувствовала на себе слишком много взглядов – пристальный Салавата, раздражённый – его племянника, удивлённый – ллейны Одетты, внимательный – ллейны Бианки…

Но она слышала достаточно, чтобы не рискнуть здесь и сейчас.

– Это вы та самая ллейна Бианка, в которую был влюблён мой отец, ллей Золтан Эйросский? – громко выпалила Камилла, следя за лицом прибывшей.

Ллей Салават сузил глаза, и холодом от воды потянуло уже явственно, даже ллейна Одетта поёжилась, кутаясь в плащ. Ллейна Бианка не пошевелилась, только лицо побледнело разительно, потеряв всякие краски.

– Верно, это городская сумасшедшая, дорогая моя, – протянул Салават, выступая вперёд. Камилла не отступила, так что едва не уткнулась носом в крепкую грудь королевского советника. – Дитя моё, – ледяным тоном обратился к ней ллей. – Знаешь ли ты, кто я?

– Вы – пре-тен-дент на отцовское наследие, – не отводя взгляда, без запинки выговорила Камилла сложное слово. – И, судя по слухам, имеете большие планы на Эйросский замок. Я здесь, чтобы заявить свои права на наследство, ллей Салават!

Рисковый шаг себя оправдал. Уж по крайней мере, ллейна Бианка побелела ещё больше, ллей Ленар обеспокоенно глянул вначале на дядю, а затем на рыжую девицу, выскочившую перед процессией, а сам ллей Салават внезапно посерьёзнел.

– Ложь – великое зло, дитя.

Камилла дёрнула плечом.

– Так не лгите, ллей Салават.

Лишь благодаря вмешательству ллейны Бианки воины, рванувшиеся по приказу ллея Ленара, не швырнули наглую девицу прочь.

– Погодите, ллей Ленар, – надтреснуто проронила ллейна Бианка. – А если она не лжёт? Взгляните на неё…

– Рыжие волосы – не гарант родства, дорогая моя.

– Медные, – поправила Камилла, вспомнив Патрика Блаунта. Прокашлялась и добавила уже решительнее, – и это – очень красиво.

Ллейна Одетта улыбнулась, тайком глянув на мать, а ллейна Бианка внезапно отвела взгляд.

– Ненадолго, – усмехнулся Салават, вытягивая руку.

Камилла могла бы поклясться, что её груди коснулись чужие пальцы – но глазами видела, как черты королевского советника дрогнули, и рука его, от плеча и ниже – выстрелила мощным водным потоком, пронзая её насквозь. Таким потоком можно снести к праотцам, пожалуй, целый караван – но она устояла. Тело пронзил неприятный холод – и только. Гадко, склизко – но терпимо. Настолько, что Камилла не стала и дожидаться конца странных фокусов и без колебаний отбросила чужую руку с плеча.

Поток холодной слизи иссяк, а Камилла тряхнула головой, поправляя выбившиеся из косы медные и абсолютно сухие пряди.

Ллей Салават медленно опустил руку.

– Сухая, – ахнула ллейна Одетта, распахнув светло-серые глаза. – После эдакой водяной бури! Я думала, весь порт затопит…

Камилла опустила взгляд: по дощатому настилу и впрямь стекали целые ручьи воды, убегая обратно к ллею Салавату. У его сапог терялись, словно впитываясь в крепкую кожу. Ллей-маг теперь молчал, стиснув побелевшие губы. Если бы могла, Камилла бы отступила – рядом с Салаватом становилось всё холоднее. Не по зубам оказался соперник, но и сделать ничего он не мог – не здесь и не при всех.

– Устойчива к магии, – сквозь зубы процедил ллей Ленар, удивлённо оглядывая голодранку с головы до ног.

Камилла только плечами пожала: благодаря пэру Патрику и пэру Доминику, новостью это для неё уже не являлось.

– Как… тебя зовут? – нарушила молчание ллейна Бианка.

– Камилла, – дочь Рыжего барона подумала мгновение и добавила, – ллейна Камилла Эйросская, дочь Золтана Эйросского и внучка светлейшего Тадеуша Эйросского. Прибыла просить аудиенции у его величества короля Родрега Айронфисского. Вот только пробиться к уважаемому монарху оказалось чуть сложнее, чем мы предполагали, – добавила Камилла. – А между тем, время уходит, и я рискую потерять наследство…

– Мы? – тихо перебила ллейна Бианка. – Твой отец… с тобой?