Благородна и благочестива (СИ)

Камилла спрыгнула с бортика, пропуская стражу ллея Салавата и его племянника. Обхватила себя за плечи, напряжённо наблюдая за собранием на пристани. Шагнула ближе, не слушая шиканий цветочницы.

Пэр Нильс уже третью седмицу пробивался на приём в королевский дворец, и каждый день возвращался с неутешительными новостями: старые связи ничем не помогли пожилому учителю, а в живой очереди на приём пэр Нильс оказался не в первой тысяче. Мэма Софур скучнела с каждым днём, особенно когда пришлось им съехать из довольно приличной таверны в клоповник подешевле, а оттуда – в хижину на берегу рыбацкого посёлка, раскинувшегося чуть в стороне от города. Рыбак, владелец лачуги, оказался падок на выпивку и за бутылку вина согласился их пустить. Пэр Нильс едва не плакал, утверждая, что это недопустимо для светлейшей ллейны Камиллы, и что он рассчитывал на помощь столичных друзей, и что так не должно было случиться…

Камилла только крепче сжимала губы. Няньке полезно посидеть на рыбной диете, пэру Нильсу не повредит закалка характера, а ей позарез нужен собственный замок, земли и всё, что к ним прилагается. Пути назад не было; дочь Рыжего барона не собиралась возвращаться на родину.

Вот только пэр Нильс не выдерживал столь тяжёлых условий – сказывался возраст; нянька выпивала с хозяином лачуги всё чаще, и времени у Камиллы оставалось всё меньше. Во владения Эйросских ллеев её не пустят без высочайшего распоряжения, и все пути так или иначе упирались в замок Стоунхолда. И короля Родрега Айронфисского. А значит, ей требовалась аудиенция – и не когда-нибудь, а сегодня. Или вчера, потому что добывать средства на существование у Камиллы получалось всё хуже: местное ворьё свои рынки стерегло строго.

– Ллейна Одетта, – расплылся в холодной улыбке молодой господин, подавая руку спускавшейся по трапу молоденькой девушке в богатой одежде. Плащ на тоненькой фигурке казался тяжелее самой ллейны, а светлые волосы, короной обрамлявшие хорошенькое личико, добавляли облику ллейны Одетты воздушности и трогательной беззащитности.

Камилле та показалась совсем ребёнком, ни к жизни, ни к учтивому пустословию не приспособленным.

– Ллей Ленар, – губы ллейны Одетты дрогнули, нерешительно и словно от страха, а не от радости лицезреть встречающего.

– Счастлив видеть свою прекрасную невесту в добром здравии, – склонил голову ллей Ленар, и по губам его тоже скользнула улыбка. Камилла бы сказала – неприятная. – Безопасным ли было путешествие? Море благоволило вам?

– От Новой Гавани в Стоунхолд – всего два дня пути, ллей Ленар, – отозвались с палубы. – Мы не успели бы ни устать, ни заболеть за столь короткое время.

Ллей Ленар выпрямился, отпуская руку невесты, и тотчас вновь склонился в почтительном поклоне. Из-за его спины шагнул ллей Салават, а Камилла тихо выдохнула, наблюдая, как по трапу спускается самая прекрасная из женщин, которых она когда-либо видела.

Светлые волнистые волосы оказались уложены просто, но с таким изяществом, что каждая прядь лишь подчёркивала совершенство и без того изумительного лица. Глаза, глубокие, серые, казались расплавленным серебром, а правильные черты словно наносили акварелью – ни единой резкой линии, ни одной тёмной краски. Платье на прибывшей оказалось длинным, в пол, скрывавшем лодыжки, но открывавшим совершенные плечи. Даже накидка вместо походного плаща оказалась светло-серой, не скрывавшей ни красоты убранства, ни плавных изгибов женственных форм.

– Ллейна Бианка, – тонко усмехнулся ллей Салават, подавая ей руку. – Рад приветствовать вас в Стоунхолде.

Ллейна Бианка приняла руку, но тотчас и отдёрнула, спустившись с трапа. Вовремя, потому что ллей Салават потянул ладонь прибывшей к губам.

Камилла скользнула ближе, унимая нервную дрожь. Как он сказал?..

«Ллейна Бианка… детская любовь… Золтан с Бианкой были неразлучны…».

Надо признать, вкус у батюшки имелся. Правда, на покойную маменьку прекрасная, как сон, ллейна Бианка и впрямь похожа не была. И что только нашёл в смуглой и диковатой Районе юный ллей Золтан? Пожалуй, теперь Камилла хорошо понимала и разочарование, и недоумение старого учителя.

– Вы прибыли поздно, большинство гостей уже размещены в восточном крыле замка, – проронил ллей Салават, ничуть не смущённый холодностью гостьи. – Но я придержал лучшие покои для вас, ллейна Бианка, и для вашей очаровательной дочери.

– Вы очень добры.

– Это самое малое, что я мог сделать для невесты моего племянника.

– Об этом я и хотела с вами поговорить, ллей Салават, – чуть запнувшись, решительно продолжила ллейна Бианка, привлекая к себе дочь. – Ваша договорённость с моим покойным мужем…

– …остаётся в силе, – почтительно склонил голову ллей Салават, но Камилле показалось – по тонким губам королевского советника скользнула быстрая усмешка. – Не переживайте, ллейна Бианка: я не нарушаю данного слова. И мой племянник, я уверен, будет счастлив соединиться с ллейной Одеттой законным союзом. Прошу вас – экипаж ждёт.