Благородна и благочестива

— Ллейна Одетта, верно, расскажет больше, как проснётся, — откликнулась Камилла, усаживаясь на низкий диванчик у камина. — А от себя только то скажу, что жених у вашей дочери — как есть дрянь.

— Это для ног.

Камилла удивилась. Жених для ног?

— Пуфик, — мельком обернувшись, уточнила Бианка. — Это пуфик для ног. На нём не сидят.

— О, — понятливо кивнула Камилла, перебираясь на диван побольше. — Это ж какие ноги должны быть, если тут вся моя… вся я помещаюсь.

Ллейна Бианка улыбнулась, качая головой. Услугами камеристки она в этот раз не воспользовалась: сама ловко доставала из причёски шпильки да драгоценности, сняла дорогое ожерелье, пряча в шкатулку. Обернулась.

— Спасибо.

Камилла только вытянула ноги, сняв туфли и положив ступни на мягкий пуфик, но от неожиданной благодарности тотчас вздрогнула и всунула их обратно.

— Спасибо, что спасла честь моей дочери, — тяжело повторила Бианка. — Про ллея Ленара мне лучше твоего известно, Камилла. Он ужасный человек, и ничуть не лучше своего дяди.

— Зачем же эта помолвка? — искренне удивилась Камилла. — Ведь Одетта будет с ним глубоко несчастна, ежели тот уже сейчас клешни распускает, будто с дворовой девкой!

Бианка грустно улыбнулась, заходя за ширму. Заструился серебряный водопад сброшенного на ширму вечернего платья.

— Ты умная девушка, Камилла. Понимаешь, что замужество высших сословий — это сделка, а не любовь. Мой покойный супруг позволил мне и Одетте пользоваться его поместьем и сбережениями лишь на одном условии: Одетта выходит замуж за ллея Ленара, наследника ллея Салавата. Волю покойного не в силах изменить даже король, таков закон.

— Глупый закон, — пробормотала Камилла, накручивая прядь на палец. — А что же у светлого ллея Салавата, детей совсем нет?

— Нет, — отозвались из-за ширмы. — Слухи ходят, он бесплоден, поскольку был уже трижды женат, и ни одна из супружниц не произвела на свет наследника. Но Салават не оставляет надежд: пока обеспечивает будущее Ленара, племянника по брату, выискивает новую партию.

— Настойчивый дядька.

— И меня нисколько не радует его настойчивость, — тихо обронила ллейна Бианка, выходя из-за ширмы.

Камилла обернулась и застыла: даже ночное одеяние светлейшей Бианки казалось ей верхом совершенства. Даже бесформенная рубашка с кружевами подчёркивала хрупкость точёных плеч, а ночной халат повязывался поясом с тёмно-синим узором. Дочь Рыжего барона подавила завистливый вздох и вновь посмотрела в огонь, чтобы не таращиться, как на рынке.

— Я бы отказалась от наследства мужа даже в убыток собственной дочери, — негромко проронила Бианка, присаживаясь в кресло напротив. Камилла быстро спустила ноги с пуфика и спрятала их в туфлях. — Но без владений отца Одетты мы становимся беззащитны: мой род обеднел задолго до моего рождения, у нас почти ничего не осталось, кроме имени и магии крови. Да и та… подпорчена. Покойный муж рассчитывал, что в его роду появится наследник магии воздуха, но из-за старого проклятья, наши женщины рожают лишь девочек…

— Чудно, — удивилась Камилла. — Кто это вас так?

Бианка улыбнулась — искренне, светло, отчего усталое лицо стало чуть моложе и ещё прекраснее.

— Согласно преданью, кто-то из мужчин нашего рода обесчестил девушку из обедневшей благородной семьи на севере королевства. Мать девушки, видя страдания несчастной, прокляла род Ватерлисских, предрекая, что никогда более у нас не родится наследник мужеского пола, способный к магии воздуха.

— И как, сработало? — заинтересовалась Камилла.

— Мальчиков у нас и впрямь больше не рождалось, — согласилась Бианка. — Но наши женщины по-прежнему устойчивы к магии стихий. Как и ты.

Камилла задумалась о своём, поэтому следующий вопрос ллейне Бианке пришлось повторить дважды.

— Как ты думаешь, погиб ли твой отец?

Дочь Золтана Эйросского неопределенно пожала плечами.

— Пять зим — долгий срок, светлейшая ллейна. Хочется верить, что батюшка заплутал и скоро появится, но рассчитывать на это тоже глупо.

Бианка потёрла висок.

— Его величество склонен считать так же, — обронила она. — Сказал, что если ты — и впрямь наследница Эйросских ллеев, мы не имеем права не заметить твоего появления. Иначе, по словам Родрега, сам престол взбунтуется.

— Причём тут престол? — удивилась Камилла. — Главное, чтобы меня пустили в фамильный замок! Клянусь, ллейна Бианка, если у нас всё получится, там хватит места на всех! Плевать на наследство вашего мужа, со мной вы будете в безопасности! — разошлась дочь Золтана Эйросского. — И Одетте не придётся выходить замуж за этого убогого, и мужа ей найдём приличного, и вы будете спокойны, и няню к делу пристрою — а за делом и пить ей будет некогда — и пэр Нильс тоже…