Благородна и благочестива

— Не престол, — убеждённо ответила Бианка. — Престол он бы мог забрать себе годы назад, устранив Родрега и Тадеуша. И сил, и влияния у Салавата бы хватило. Но раз не сделал этого тогда, значит, главная цель его — не престол. Салават, пожалуй, сильнейший из трёх оставшихся магов, и посвятил многие годы на изучение стихий. Ему нужно нечто большее, чем деньги и власть. Этого у него и так в избытке.

— Но и от престола он не откажется, — дёрнула щекой дочь Рыжего барона. — Просто торопиться ему ни к чему: наследника нет, дед обезумел, он теперь единственный пре-тен-дент. А тут я.

— А тут ты, — мягко согласилась Бианка. — Твоя кровь ему не нужна, а твоё посягательство на трон — высшая степень наглости. Я понимаю Салавата: он раздражён.

— Когда мэм Фаиль раздражался, то сквернословил и швырялся деревянной утварью, — задумчиво проронила Камилла. И пояснила, — чтоб не попортить глиняную да стеклянную. А светлый ллей Салават — человек по всем законам воспитанный. Лишь кланяется учтиво да убийц с отравами посылает.

Бианка помолчала.

— Маги воды не могут убивать, — наконец тихо отозвалась она. — Их стихия — это исцеление. Но чужими руками действовать ничто не мешает.

Ллейна Одетта давно уж не читала: тряская дорога, интересная беседа да сгущавшиеся сумерки не позволяли должным образом погрузиться в мир дворцовых премудростей да хозяйственного планирования. По правде, от долгого и трудного пути устала даже Камилла: тело затекло, голова уже побаливала от постоянной тряски, темы для разговоров исчерпаны, а короткие стоянки для справления нужд убедили дочь Рыжего барона в том, что и нянька с пэром Нильсом держатся лишь на честном слове, а пэра Эдна — из чистой гордости.

— Мы должны были уже подъезжать к таверне, — обеспокоилась ллейна Бианка. — Отчего так долго?

Постучав вознице, ллейна Бианка задала ему тот же вопрос.

— Дак мэм Арден велел ещё у пролеска свернуть, — удивился кучер. — Говорит, так срежем целый кусок пути да вывернем прямо к поселению. Там и отдых, и постой. Лошади утомились, им долгий покой нужен.

Ллейна Бианка задумалась, но только кивнула, то и дело бросая хмурые взгляды в оконце. Пролески остались на основной дороге; здесь же тропа оказалась более неухоженной, экипажи то и дело подпрыгивали на толстых кореньях, а близкие ветви хлестали по крыше.

— Лес кругом, — чуть испуганно присмотрелась Одетта. — Мама, мы точно той дорогой едем?

Ллейна Бианка тревожно глянула на дочь, но не ответила — отвлёк очередной громкий стук ветви о крышу. Та даже прогнулась, и сверху словно топот ног раздался. А потом короткий вскрик потонул в топоте копыт, и экипаж дёрнулся от резкого галопа.

Лошади испуганно хрипели, ржали, но несли через темень леса экипаж, едва не ломая ног. От резкого движения все три ллейны попадали с мягких сидений, едва не треснувшись лбами, и Камилла ощутила пальчики Одетты на своём запястье. Судорожная хватка у юной ллейны оказалась крепкой — руку словно в капкане зажало.

— Что там?! — крикнула Бианка, стуча вознице. — Чэд, что происходит?

Незнакомая рожа, показавшаяся в оконце, мерзко осклабилась.

— Кувыркнулся с повозки ваш Чэд, — почти приветливо пояснил разбойник, вытирая потёкший нос. — Мы с Сэмли прокатим вас, красотки? Да тут недалеко!

— Арден! — высунувшись из другого окна, прокричала в темноту леса Бианка. — Арден, на помощь!!!

Топот копыт и колёс второго экипажа затихал где-то вдали: никак, разбойники уводили их в сторону от лесной тропы, на другую дорогу. Сзади ещё слышались звуки погони, когда на подножку с крыши спрыгнул другой нападавший, распахнул дверцу, оглядывая перепуганных женщин.

— Э, крали! — поцокал языком он, зорко вглядываясь в Камиллу. — Ну-ка, украшения снять, сумочки-то с каменьями тож отдавайте! А ты, рыжая, на выход! Слышь? Ты-то нам и нужна!

Камилла вскипела. Сколько раз повторять?!

— Медный!!! — взревела дочь Рыжего барона, когда тот ухватил её за руку.

И тут же взвыл от боли, отдёргивая кисть с воткнутой в неё медной вилкой. От жути происходящего — и человека поранила, и вилки лишилась! — Камилла и дальше действовала бездумно: рухнув на пол экипажа, что мочи двинула нападавшего каблуками по лодыжкам. Тот стоял на самом краю подножки, когда спрыгнул с крыши, а оттого не удержался — с воплем сорвался со ступени, и тотчас хлюпнул, поймав на ходу толстую ветвь. Дверцу в экипаже едва не оторвало вместе с ним, но ллейна Бианка вовремя её захлопнула.

— Там ещё один! — дрожащим пальцем указала Одетта на место возницы. — Ллейна Камилла, вы же его тоже, да?..

Поразившись, что её принимают, никак, за бывалую разбойницу, Камилла пересела с пола экипажа на сидение, тяжело дыша и обмениваясь взглядами с ллейной Бианкой.

— За нами, кажется, погоня, — наконец услышала ллейна Бианка. — Топот дружный, только не могу понять: разбойники ли, или солдаты?

— От этого всё равно надо избавляться, — прохрипела Камилла, кивая на место возницы, отделённое перегородкой. — Пока напарничка не хватился да не завёз себ знает куда.