Благородная разбойница

— А я хочу, чтобы с тобой. Мы так замечательно будем жить вместе. Я это знаю.

Чейз горячо привлек ее к себе, запустив пальцы в мягкие шелковые волосы, жадно целуя ее губы. Они задыхались, но им хотелось еще и еще. Он обхватил ее грудь, лаская пальцами соски, потом скользнул руками вдоль спины, прижимая ее бедра к своим. От ее тепла сквозь тонкое платье он чувствовал, как его бросает в жар.

— Помоги мне раздеться, — прошептал он между поцелуями.

Айвори довольно рассмеялась.

— Мне нравится снимать с тебя одежду. Это так же приятно, как разворачивать подарок. — Она провела ноготками по его теперь обнаженному животу. — Ты такой красивый.

— А если бы я не был красивым? — Чейз присел на край постели. — Что, если бы я был удручающе обыкновенным?

— Хмм. — Айвори, кажется, всерьез задумалась над этим вопросом, стаскивая с него ботинки. — Не стану спорить, в первый раз меня привлекла именно твоя внешность, так что, кто знает? А ты бы любил меня, если бы я была уродиной?

— Я же не сказал урод, я сказал обыкновенный.

Айвори села рядом с ним:

— Мне бы хотелось думать, что ты любишь меня за мою индивидуальность, а не за хорошенькое лицо или красиво сложенное тело, которое я унаследовала от своих родителей. Если бы ты любил меня только за то, как я выгляжу, это было бы так невыносимо поверхностно.

Чейз встал и, потянув ее за собой, поднял на ноги.

— Никто никогда еще не обвинял меня в поверхностности.

Он спустил узкие лямки платья с ее плеч, и оно с приятным шорохом упало к ногам. Он наклонился, поднимая его, и повесил на стул. Потом придвинулся ближе и усадил ее на край постели. Стоя на коленях возле ее ног, он потерся щекой о ее бедро.

— Нет, если люди и жалуются, то только на то, что я слишком глубок.

Вся трепеща от нетерпения, Айвори откинулась назад, опираясь на локти.

— Люди вообще или только женщины?

Чейз приник к золотистому треугольнику между ее бедер.

— Я не помню никаких других женщин. — Он выдохнул, и тепло его дыхания было таким же возбуждающим, как и его ласки.

Чейз двигался очень медленно, каждое движение рассчитано. Он проводил пальцами по внутренней поверхности ее бедер, потом игриво повторял их путь легкими поцелуями.

— У тебя такая нежная кожа, — прошептал он, прижимаясь к средоточию ее женственности.

Полная мучительным желанием, Айвори потеряла всякий интерес к продолжению шутливой болтовни и откинулась назад в нетерпеливом призыве. Она чувствовала жар во всем теле и была так полна любовью к нему! Ее желание нарастало… Когда он прервался на несколько мучительных секунд и когда кончик его языка заставил ее раскрыться, она схватила его за волосы, притягивая ближе, прося о большем тихими бессвязными стонами, и он не разочаровал ее.

Он нашел чувствительный бугорок и слегка тронул его. Айвори вся затрепетала. Быть с Чейзом захватывало больше, чем стремительный полет. Она задыхалась, ловя воздух ртом, по мере того как крошечные искры экстаза прожигали ее насквозь. Настойчиво мучая ее, он целовал ее всякий раз по-разному, то просто касаясь ее, то проникая вглубь. Он продолжал вести к самому высшему из наслаждений, и, когда экстаз, до которого он наконец ее довел, достиг своей высшей точки, все ее тело затрепетало от восторга. Ее прекрасная белоснежная кожа пылала румянцем. Она чувствовала себя настолько глубоко удовлетворенной, что смогла только прошептать: «Я люблю тебя».

Чейз хотел только доставить Айвори удовольствие, но, мучая ее, он мучил и себя. В страстном стремлении принести ей радость он забрался в постель, крепко обнял Айвори, и их тела задвигались в вечном танце любви. Муж и жена в своих сердцах, они были исполнены волшебным сочетанием наслаждения и умиротворения и чувствовали, как летят на крыльях страсти, более легких, чем у ангелов.

Погрузившись в блаженную расслабленность, Чейз боролся со сном, потому что ни на мгновение не хотел покидать Айвори. Ему так хотелось рассказать ей о своих детских приключениях на зеленеющем Северо-западном побережье и поведать чудесные индейские легенды, которым учил его дед. У него было так много чего ей рассказать, и, хотя сейчас он не мог поделиться с ней ни словом, он надеялся, что наступит время, когда он сможет разделить с ней не только свое тело, но и всю свою жизнь Айвори тихо вздохнула.

— Я не думала, что могу испытать с тобой еще больший восторг, но каждый раз так и происходит.

Они лежали в объятиях друг друга, лениво переплетя руки и ноги, и Чейзу это казалось так естественно.

— Это нелегкая задача, но я постараюсь не разочаровать тебя.

— Ты никогда не разочаруешь меня, Чейз. Никогда.

Айвори подняла руку, прикрывая зевок, и положила голову на его плечо.

Не имея возможности поблагодарить ее за такую непоколебимую веру в него, Чейз позволил ей заснуть, не тревожа сомнениями, которые терзали его самого. Разочарование — это было слишком слабое слово для того, что бы она почувствовала, если б узнала, что он собирается делать. Но он надеялся, что к тому времени, как высадится десант, она уже слишком глубоко привяжется к нему, и все обойдется.