Благороднейший жулик, или Мальчишкам без башенки вход запрещен!

Но Алла и тут оказалась довольно благоразумной. Через месяц ее вечерние гулянки кончились, и дочь снова проводила вечера, копаясь в книгах в поисках удачной цитаты или нового тезиса. Мама очень обрадовалась, узнав, что девочка перестала болтаться с Лизкой по всяким злачным местам вроде местной дискотеки.

Тревогу Виктория Евгеньевна забила через некоторое время, когда Аллу то и дело стало тошнить по утрам и у нее почти постоянно менялось настроение. А частенько по ночам у нее случались приступы здорового аппетита, когда дочка могла проснуться лишь от того, что ей ужасно захотелось бананов, мороженого или соленых огурцов.

– Милая, – осторожно поинтересовалась мама, – когда у тебя в последний раз были месячные?

– Месяца три назад, – небрежно ответила дочь, – а что такое?

Виктория Евгеньевна отшатнулась от дочери, как от прокаженной.

– Кто отец?! – взревела она, схватив девочку за грудки в приступе ярости. – А ну говори, с кем ты спала?! Кто он?

На секунду девочка изумилась реакции матери, но, поняв, что скрывать дальше невозможно, поведала горькую правду.

– Не знаю, – в голос зарыдала Алла, – я видела его всего раз. Мы с Лизкой были на дискотеке, потом пришли ее друзья и пригласили к себе. Я идти не хотела, но Лизка сказала, что все будет клево. Мы поехали куда-то в Бутово. Нас угостили сначала пивом, потом водкой…

Что случилось дальше, девочка помнила с трудом. Утром, едва продрав глаза от боли во всем теле из-за большого количества выпитого, девочка собрала свою раскиданную по всей замызганной квартире одежду и поехала домой. Мама тогда была на дежурстве, и Алла успела привести себя в порядок, перед тем как пойти в школу.

Виктория Евгеньевна в немом изумлении и разочаровании от глупости собственной дочери осела на диван.

Разве может такое быть, что дочь, сама не ведая о том, в точности повторила судьбу матери?

Нет, Виктория решительно замотала головой: моей судьбы Алла не повторит. Как медик женщина знала, что аборт делать было уже поздно: беременность перешагнула второй триместр. К тому же никогда нельзя предугадать осложнения, которые могут возникнуть после этой печальной операции.

– С этого дня будешь сидеть дома, – едва сдерживая гнев, процедила мать плачущей девочке, – я сделаю справку, что у тебя проблемы с легкими. А когда родишь, младенца отдадим в детдом.

– Но, мама, – растерянно начала Алла, явно не ожидая такого простого решения, – это же будет мой ребенок… Мой. И твой тоже…

– А ты хоть умеешь детей пеленать? А нянчиться с ними? – резко оборвала Аллу мама. – А зарабатывать им на памперсы кто будет?

Алла умолкла, размазывая слезы по раскрасневшемуся личику.

– У меня жизнь пошла крахом, но тебе я испоганить собственное будущее не позволю. Окончишь школу, потом университет. Замуж выйдешь, работать начнешь и будешь рожать сколько влезет.

Девочка ошарашенно уставилась на мать. Только сейчас она поняла, что разрушила мамино счастливое будущее. На девушку с ребенком мало кто польстится, и Виктория почти всю жизнь была одна, без мало-мальски нормального кавалера.

– Хорошо, мама, – закивала девочка, словно пытаясь искупить вину за то, что загубила матери жизнь, – я согласна.

Оставшиеся полгода Алла находилась дома. Из-за высокого роста живот у Аллы выделялся не сильно. Виктория Евгеньевна частенько выходила с дочерью погулять во дворе (разумеется, когда на город спускались сумерки), и они прятали округлившийся живот девочки от любопытных соседей.

Воды отошли ночью, и Алла разбудила мать. Женщина вызвала «Скорую», карета приехала довольно быстро, и Щербины отправились в родильный дом.

Через восемь часов на свет появился мальчик, здоровый и спокойный, весом 3 кг 200 граммов. Алле дали подержать младенца лишь пару минут, когда перерезали пуповину. Мать заранее оповестила врачей, что ребенка забирать домой Щербины не будут. Мальчика нужно определить в детдом.

Алла, находясь не в себе после родов и болеутоляющих, еле шевеля рукой, написала отказ от ребенка и бухнулась в тяжелый, продолжительный сон.

Об этой истории Виктория Евгеньевна попросила дочь не упоминать никогда. Может быть, маме было неприятно, что ей пришлось вынудить дочь отказаться от собственного ребенка. А может быть, женщин угнетало то, что Алла не избежала тех же ошибок, что и сама Виктория 16 лет назад.

Через месяц Щербина-младшая оклемалась и сдала экзамены экстерном, чтобы не пропускать год в школе. Получила заслуженную золотую медаль (как и предсказывала русичка, сочинение комиссия оценила на пять-пять) и поступила на факультет журналистики абсолютно бесплатно.

Пять лет учебы пронеслись как пять минут. Алла не заметила, как стала работать в одной из многочисленных газет столицы. Конечно, молодую выпускницу не допустили до серьезных статей с обозрениями экономики или политики страны, но девушка частенько писала заметки на злобу дня, интересовалась мнением горожан и, как обычно, делилась с читателями своими выводами.

Так продолжалось шесть лет, пока Алле не исполнилось 28.