Благороднейший жулик, или Мальчишкам без башенки вход запрещен!

– Танцевать стриптиз – это искусство, – снова повторила волшебную фразу хозяйка «Наимы», – а искусство стоит дорого. Разумеется, вам сначала придется остаться на испытательный срок. Мне нужно будет увидеть, каковы вы на сцене. Ваша внешность просто идеальна, но в вас должна быть какая-то искорка. Загадка. Иллюзия идеального мужчины.

Рафа оторвался от контракта и теперь уже с бо́льшим вниманием слушал Князеву.

– Я даю вам один день все обдумать. Если согласитесь, жду вас завтра у себя в офисе в 12 дня. Слава расскажет вам, какие документы необходимо иметь с собой и про четыре главных правила нашего заведения. Всего хорошего.

Парень не знал, как ему поступить. С одной стороны, профессия танцора-стриптизера не была тем, чем Рафа хотел заниматься в жизни. Но с другой – ему были нужны деньги, и немалые: погасить кредит и купить дорогие лекарства для отца. Зарплата в «Наиме» была просто невероятной, по крайней мере для простого чернорабочего на стройке. К тому же Славка рассказал, что по большим праздникам Князева всегда дает дополнительные бонусы и подарки. А если исполняешь приватный танец для какой-нибудь состоятельной особы, она в половине случаев щедро благодарит танцора деньгами зеленого цвета.

Холодный расчет взял свое: Рафа решил согласиться на работу в «Наиме».

В конце концов, что плохого в том, чтобы зарабатывать своим красивым телом? Это делают многие – те же спортсмены или модели.

Все, что ему нужно, это деньги. И он должен заработать их любой ценой.

– На самом деле мне хватило восьми месяцев, чтобы расплатиться за кредит, – Рафа задумчиво почесал затылок, – а за лекарства для отца – всего два. В принципе я мог вернуться обратно домой, но… Что-то произошло, я не хотел возвращаться. Мне нравится зарабатывать хорошие деньги, половину которых я каждый месяц отсылаю в Казань. Мне нравится моя работа. Не вижу причин, по которым бы мне нужно было покидать Москву.

Я перевела дыхание от захватывающей истории парня.

Значит, эта Яна теперь осталась в прошлом, раз Рафа не жаждет снова с ней встречаться. Однако почему он все еще хранит ее фото?

– Я видела ее снимок, – вкрадчиво начала я, понемногу краснея, – у тебя в альбоме. Где вы вместе стоите на фоне зеленых деревьев.

Рафа посмотрел на меня холодно, не мигая, как будто не в силах поверить, что я посмела лазить в его личных вещах.

– Я не могу выкинуть эту фотографию, – сказал он, и лед в его глазах стал таять, – все-таки она была частью моей жизни. Я храню это фото, чтобы каждый раз напоминать себе о том, что люди не всегда такие, какими мы их видим.

Я решила, что этот разговор может получиться слишком болезненным, и быстро переменила тему:

– Славка на самом деле хотел открыть свой клуб? Он ведь так любил выступать.

– Любил, – согласился Рафа, – но он хотел добиться чего-то самостоятельно, создать что-то свое. Кто знает, может быть, он и продолжил бы выступать по праздникам, если бы Кристинка ему позволила. Он даже придумал название.

– Для клуба?

– Да, – чуть заметно кивнул Рафа, печально улыбнувшись. – «Персефона».

– Кто? – не поняла я.

– «Персефона», – почти по слогам повторил парень, будто я была отсталой в развитии. – Слышала о ней?

– Э… – я тщетно пыталась вспомнить, почему мне знакомо это имя. – Вроде это героиня мифов?

– Греческих, – согласился Рафа и под впечатлением одарил меня похвальным хлопком по плечу, – Персефона была дочерью Деметры и Зевса. Отец тайком от матери отдал дочь в жены своему брату Аиду. Царь подземного царства похитил Персефону, ничего не сказав ее матери. Деметра долго искала ее, а когда узнала, что она под землей у Аида, побывала у многих богов с просьбой освободить дочь. Но до конца избавиться от Аида не удалось. Отныне Персефона две трети года жила с матерью, а одну треть – с мужем в Царстве Мертвых.

– Очень мрачно, – подытожила я.

– Ну, еще так звали героиню Моники Белуччи в «Матрица: Перезагрузка», – насмешливо добавил Рафа.

Мы замолчали. Я допила остатки остывшего кофе и отломила кусочек аппетитного круассана.

– Вообще-то Кристина была права, – осторожно начал Рафа, сложив руки в замок, – я тоже начинаю припоминать, как Слава в последнее время часто говорил о деньгах.

Я быстренько прокрутила в голове нашу последнюю беседу с Калининым. Тогда, если мне не изменяет память, он обронил что-то вроде «деньги не проблема, их всегда можно заработать».

– Думаешь, у него был какой-то бизнес на стороне? – Я подняла брови вверх, пытаясь изобразить недюжее удивление.

– Думаю, я бы заметил, если бы Славка открыл свой ларек или ресторан, – язвительно заметил Рафа. – Я сварю еще кофе.

Рафа вместе с пустыми чашечками исчез на кухне, а я стала перебирать те самые удачные восемь снимков, чтобы решить, какой больше всего подойдет для памятника.

Пока я листала фото, сравнивая одно с другим, мое внимание привлекла коробка из-под обуви, в которой лежали оставшиеся снимки Славы и его личные вещи, заботливо положенные туда Кристиной.