Благороднейший жулик, или Мальчишкам без башенки вход запрещен!

Еще две недели раненому положено было быть дома, и Рафа твердо решил следовать предписанному врачом лечению. В конце концов, мой Бонд давно не отдыхал и небольшая разрядка ему не повредит. Илона Давыдовна приехала с визитом в пятницу, когда я варила пельмени, а Рафа растянулся на диване и смотрел новости. По правде говоря, в больнице мы редко оставались одни. После Миши стали приходить и другие парни из клуба, и бо́льшую часть времени я чувствовала себя как Белоснежка в окружении обалденно красивых гномов. Князева, кстати, тоже приезжала, но забежала она всего на минутку, отдала мне дорогие фрукты, купленные в самом престижном супермаркете Москвы, потрепала Рафу за щеку и испарилась. Дела, дела, виновато улыбнулась она по дороге к двери.

Эти две недели, которые я была в законном отпуске, а Рафа на больничном (заметьте – оплаченном), были самым лучшим временем моей жизни. Спать ложились мы около четырех ночи, а до этого рассказывали друг другу о себе, своих семьях, друзьях и смешных историях, произошедших с нами. Просыпались около двеннадцати и шли готовить себе завтрак. Иногда выбирались в парк или просто бродили по городу. Врач посоветовал побольше гулять и проветривать легкие.

Рана Рафы зажила так быстро, что мы и не заметили, хотя каждые шесть дней мы ездили в больницу на осмотр. На плече парня осталась видна лишь розовая полоска, а не кровавый шрам, как представляла себе я, вспоминая кадры из боевиков.

Бонд еще раз попросил меня встретиться с Невским и лицом к лицу рассказать ему о нас. То, как поступила я, по мнению Рафы, было немного по-детски, а ведь мы все уже взрослые люди. Я лишь безразлично пожала плечами, дескать, как хочешь, милый. Но в глубине души знала, что мне рано или поздно действительно пришлось бы положить конец нашим с Игорем глупым играм.

Когда в субботу я приехала к себе домой, чтобы взять чистую одежду и бросить в стирку грязную, я послала Невскому сообщение: «Мне нужно с тобой поговорить. Приезжай сейчас, если сможешь». Позвонить ему у меня не хватило сил. Меньше всего мне хотелось, чтобы мой голос звучал виновато и потерянно. Возможно, в том, что я по-настоящему влюбилась первый раз за 25 лет, моей вины не было. Но Невский же в каком-то смысле все еще считает меня своей девушкой и даже имеет желание переехать ко мне. Чтобы быстрее добираться в офис.

От звонка в дверь я непроизвольно вздрогнула, потому что задумалась о том, что мы сегодня с Рафой будем готовить на ужин – равиоли или плов.

Даже не удосужившись посмотреть в глазок, я отперла все замки и отшатнулась. На пороге стоял Игорь в какой-то неестественной позе: одна рука лежала на косяке напротив уровня его глаз, другая была на поясе. Все тело замерло в изгибе. Глаза были хитро прищурены, и на губах играла лукавая улыбка.

О нет.

Он, видно, подумал, что я буду извиняться за то, как отвратительно бросила своего кавалера в том милом ресторанчике.

– Привет, Игорь, – неуверенно промямлила я и скрылась в глубине квартиры.

Быстро обшарив полку с дисками, я достала несколько его CD и DVD, затем умчалась в спальню и выудила из недр шкафа пару черных мужских носков.

– На, – коротко пояснила я и всунула Невскому найденное мною барахло, – это твои вещи.

Улыбка тут же превратилась в полуоткрытое «о», а глаза стали выражать непонимание.

– Зачем? – быстро заморгал Невский и нахмурился.

– У меня есть другой.

На лице моего собеседника не отразилось ни гнева, ни ярости, на даже печали. Одно лишь недоверие.

Я зло усмехнулась.

Я что, такая замухрышка, что у меня не может быть еще одного поклонника?

– Есть, есть, – зачем-то заверила я Невского, – и мне пора. У нас скоро ужин. Прощай, Игорь. Удачи тебе и всего хорошего.

Мой гость покрепче сжал свои манатки и ретировался. Переступая порог, он обернулся, вроде как дал мне последний шанс вернуть его, ненаглядного, в мою жизнь. Когда я лишь сдержанно помотала головой, надежда в его серых глазах сменилась разочарованием, а потом и неким подобием печали.

Теперь ему заново нужно будет искать себе девушку, и желательно такую, которая живет недалеко от его офиса.

Когда я вернулась домой к Рафе и рассказала ему короткую эпопею «Прощания с дубом», парень предложил еще раз отметить мой день рождения. Я вмиг согласилась и стала названивать сестрам Сотниковым. С той памятной пятницы я еще их не видела, зато успела рассказать обо всех приключениях по телефону. Девчонки ужасно обрадовались тому, что я наконец-то познакомлю их с моим рыцарем. Разу-меется, я раз двести сорок повторила, что Рафа спас мою жизнь, загородил меня собой, как будто я была Путиным или Бритни Спирс.