Благородный дикарь

– Ах да… Бостон, – произнес он едва слышно и закрыл глаза, будто эти слова лишили его последних сил. – Вы оказались далековато от дома…

– Пожалуй, дальше, чем следовало.

Похоже, он даже не слышал ее, потому что добавил:

– В прошлом году у меня там погиб брат. Он был капитаном Четвертой армии, участвовал в подавлении мятежа… Мне его страшно не хватает.

Джульет прижалась щекой к спинке сиденья и глубоко вздохнула. Если этот молодой человек умрет, то так и не узнает, кем ему приходится кроха, что теребила сейчас его кружевное жабо, и незнакомка, которая ухаживала за ним в его последние минуты, а также почему, преодолев огромное расстояние, она оказалась в Англии.

Сейчас или никогда. И Джульет решилась:

– Мне тоже.

– Простите, не понял?

– Мне тоже его страшно не хватает.

– Прошу прощения, я не вполне понимаю…

Гаррет замер, не договорив. Истина стала медленно открываться ему. Широко раскрытыми глазами он пристально смотрел на Джульет, и в его сознании, пусть и затуманенном болью, отдельные элементы, как в головоломке, постепенно складывались в цельную картину: Бостон… Джульет… «Мне тоже его страшно не хватает».

– Не может быть… – проговорил Гаррет, качая головой и рассеянно улыбаясь, как будто подозревал, что стал объектом глупейшего розыгрыша, или – еще хуже – как будто знал, что женщина говорит правду, но разум его отказывается ее принимать.

Он медленно рассмотрел каждую черточку ее лица.

– Мы все думали… Люсьен говорил, что пытался вас разыскать… Нет, у меня, должно быть, галлюцинация! Не может быть, что вы та самая Джульет.

– Но это действительно так, – тихо прозвучало в ответ. – И я приехала в Англию потому, что Чарли просил меня поступить именно так, если с ним что-нибудь случится.

– Но это просто непостижимо, я не могу поверить…

– Значит, он рассказывал вам обо мне? – с надеждой спросила Джульет, опасаясь взглянуть ему в глаза.

– Рассказывал? Да в своих письмах он только и твердил о своей любви к «колониальной деве», «прекрасной Джульет». Он сообщил также, что собирается жениться на вас. Я… вы… Господи, от потрясения я утратил дар речи, мисс Пейдж! Не могу поверить, что вы здесь, собственной персоной!

– Придется, – улыбнулась она печально. – Если бы Чарльз был жив, мы с вами были бы как брат и сестра, поэтому умоляю: не умирайте, лорд Гаррет. Я не переживу, если еще один лорд де Монфор безвременно уйдет в могилу.

Он вдруг закрыл лицо окровавленной рукой и затрясся всем телом. На какое-то мгновение Джульет показалось, что он умирает от потрясения, вызванного ее признанием, и что эта дрожь – агония. Она замерла от страха, но неожиданно заметила под кружевной манжетой белозубую улыбку: Гаррет трясся от смеха – и растерялась, не понимая, чему тут можно смеяться.

– Значит, эта малышка, эта капризуля…

– Ваша племянница.

Глава 4

«Моя племянница!»

В это самое мгновение Перри, щелкнув кнутом, галопом въехал в огромные ворота и на головокружительной скорости помчался по длинной подъездной дороге, покрытой щебенкой, к замку. Продолжать разговор было невозможно. В разбитом окошке появилась физиономия Чилкота, который скакал рядом с дилижансом, и послышался крик:

– Держись, Гаррет! Мы почти на месте!

Младший Монфор, придерживая руками ребенка, закрыл глаза. Голова его беспомощно моталась из стороны в сторону на коленях Джульет, но с губ не сходила улыбка. Мисс Пейдж наверняка подумает, что он спятил. Ну и пусть! Теперь, когда он узнал эту чудесную новость, он не собирался ни впадать в благословенное забытье, ни тем более умирать. Как бы не так! Не мог он лишить себя удовольствия посмотреть, как будут развиваться события: например, увидеть выражение лица Люсьена, когда братец узнает, что у добродетельного, безупречного во всем Чарльза есть незаконнорожденный ребенок.

Глядя на Джульет снизу, Гаррет мог видеть лишь решительный подбородок и мягкие очертания щек.

Он уловил тот момент, когда она впервые увидела замок: глаза у нее округлились, и она наклонилась к окошку, чтобы разглядеть его получше. В результате и Гаррет смог рассмотреть ее. Чарльз не преувеличивал, описывая возлюбленную: она действительно была необыкновенно хороша: кожу лилейной белизны оттеняли темные волосы, уложенные в высокую прическу; милое личико с аккуратным носиком делали прекрасным огромные темно-зеленые глаза под тонко очерченными дугами бровей. Несмотря на миниатюрность и грациозность, в ней чувствовалась сила и смелость: Джульет полна энергии и не спасует перед трудностями. Не трудно догадаться, почему Чарли полюбил ее. Только вот ни веселья, ни наивности, о которых он с таким восторгом писал, не было в ней и в помине. Эта женщина казалась старше своих лет, как будто пала духом под бременем печалей и невзгод.

Нет уж, так дело не пойдет! Если он выживет, то излечит ее от этой напасти. Она слишком молода и хороша собой, чтобы раньше времени становиться старухой!