Благородный защитник

— Он не станет слушать нас, Уотти, даже если нам и удастся предупредить его по-тихому. И кто бы там ни прятался в лесу и на опушке, они сразу сообразят, что дело нечисто, если мы все трое драпанем. Старина Родерик не уйдет. Он думает, что убьет всех, уедет во Францию и будет жить там, как подобает лорду. Нет, парень, пора нам самим о себе позаботиться.

— Деньги-то как жаль оставлять!

— Сдается мне, их там не так много, как показалось. Уотти кивнул:

— То есть нас надули. Что ж, этого следовало ожидать. А куда нам бежать?

— Ну, — начал Джиб, медленно пятясь к опушке леса, где привязаны были их лошади, — я подумывал о том, чтобы двинуть к границе. Говорят, там, в приграничных землях, живут вполне подходящие люди. Выберем какой-нибудь приграничный клан, Армстронгов, например, я слышал, это настоящая шайка воров и убийц. Разберемся что к чему… — Он посмотрел на Родерика, который, не сводя свирепого взгляда с Каллума, осторожно подбирался к нему. — Прощай, Родерик, увидимся в аду.

Бренда вышла из-за развесистого, тенистого дерева, которое выбрал для нее в качестве укрытия Саймон. Посмотрела вслед двум мужланам, которые в свое время избили Саймона, и, как только те скрылись в чаще, плюнула на то место, где они только что стояли. Она посмотрела на своего брата, который натягивал тетиву лука, и, решив, что очень скоро они отправятся домой, стала потихоньку двигаться к лагерю.

Родерик выхватил меч и прижал его к груди Каллума:

— Что, мальчик мой, коротковат твой кинжал, да? Теперь надо решить вопрос: кого мне следует убить раньше, тебя или мою вероломную жену?

— Родерик, не делай глупостей! — крикнула Кирсти, пытаясь втиснуться между мужем и Каллумом. Краем уха она слышала, как бранится и неистовствует Пейтон, и надеялась только, что ее любимый не успеет наделать глупостей после того, как Робби освободит его от веревок. — Ты проиграл.

— Может, и проиграл, но я еще могу заставить кое-кого дорого заплатить за мое поражение. — Он повернулся, и острие меча коснулось ее груди. — Раз уж я отправляюсь в ад, заберу с собой и тебя, дорогая. Скучно будет там одному.

Воцарилось зловещее молчание, и тут Родерик занес меч. Послышались шум, крики — это сидевшие в засаде ринулись на поляну. Она слышала голос Пейтона, но слов разобрать не могла. Взгляд ее был прикован к сверкающему мечу. Напрягшись из последних сил, Кирсти толкнула Каллума, он упал, а девушка, заслонив его, приготовилась принять удар на себя.

* * *

Внезапно почти у самого ее уха что-то просвистело. Каллум вдруг смолк и перестал брыкаться. Меч в руке Родерика дрогнул, прервав свой смертоносный путь, и стал медленно клониться к земле. Кирсти с удивлением посмотрела на Родерика. Совершенно измученная, плохо соображая от боли, она не сразу поняла, что в глаз Родерика вонзилась стрела. Негодяй стал медленно оседать на землю. Каллум выбрался из-под Кирсти.

— Саймон! — заорал он, вскочив и бросая яростные взгляды в сторону леса. — Ты убил его!

— Да, убил, — спокойно ответил Саймон, выдернув стрелу из глаза Родерика и вытирая ее о траву.

— Но я сам хотел его убить! Я имел на это право!

— Он убил моего отца. Не собственными руками, потому что этот убийца был еще и трусом, но приказал его убить, потому, что отец рассказал мне о том, что этот негодяй делает с мальчиками.

Каллум кивнул:

— Что ж, все по справедливости. Но когда это ты успел научиться так ловко управляться с луком? А что, если бы ты промахнулся и попал в меня или в миледи?

Братья Пейтона подвели его к Кирсти, и он опустился на землю рядом с ней.

— Я еще ни разу не промахивался, — заявил Саймон.

— Ни разу?

— Ни разу. И точно так же бросаю камни. Отец говорил, что в жизни не видел такого меткого глаза. — Он нахмурился, заметив, что Бренда, пробившись сквозь толпу мужчин, идет прямо к нему. — Я же велел тебе оставаться в укрытии, пока все не кончится.

— Я видела, как ты целился, и поняла, что можно выходить из укрытия, — сказала Бренда, застенчиво улыбаясь окружившим ее людям — они с удивлением уставились на девочку. Впервые с тех пор, как Бренда поселилась в доме Пейтона, она заговорила: — я видела людей, которые били тебя, и плюнула на место, где они стояли, и прокляла их страшным проклятием, от которого они покроются бородавками и фурункулами.

— Так ты видела их, деточка? — спросил Пейтон, обнимая Кирсти. Он успокоился после того, как убедился, что ее рана хоть и болезненна, но не опасна. — Эти негодяи ускользнули, да?

— Да, — ответила Бренда. — Они догадались, что взрослые прячутся в засаде, и решили уехать в другое место.

— Ты не слышала, куда именно? Бренда кивнула:

— В пограничные земли. Собираются там разбойничать. Присоединиться к каким-то Армстронгам.

— Ты уверена? — Все вокруг захохотали. Пейтон едва сдержал смех, опасаясь за свою рану.

—Да, хорошо слышала Джиб сказал, что Армстронги — разбойники и убийцы. А Джиб и Уотти не вернутся?

— О нет, деточка, не вернутся. — Пейтон, не выдержав, рассмеялся и, поморщившись, схватился за раненое плечо.

Кирсти не сразу сообразила, почему все смеются.