Благородство поражения. Трагический герой в японской истории

Ваши сестры должны оставаться дома,
Ваши братья отосланы прочь.
Только трое из нас, дети мои,
Будут вместе болтать по пути.
Каждый день перед нами — наша еда,
Ночью мы вместе спим.
У нас есть лампы и свечи, чтобы вглядываться в темноту,
И теплые вещи на случай холода.
В прошлом году вы видели, как сын канцлера
Попал в немилость в столице.
Теперь люди говорят, что он — неудачливый игрок,
И обзывают его по-разному на улицах.
Вы видели босую странствующую женщину-музыканта,
Которую горожане называют «госпожой судьей» —
Ее отец, также, был высоким чином;
Все они в свое время были исключительно богаты,
Имели золота — что песка в море;
Теперь они едва наскребают на пропитание.
Дети мои, взглянув на других людей
Вы увидите, насколько милосердно небо.[135]

Фудзивара так организовали изгнание Митидзанэ из столицы, что тот не имел ни малейшей возможности попрощаться со своим ближайшим другим — экс-императором; прибыв на место ссылки, он написал Уда тоскливое стихотворение о своем отъезде из столицы:

Ах, как я глядел назад, на верхушки деревьев в вашем саду,
Медленно исчезавшие из виду,
По мере того, как я продолжал свой путь!

Ему, однако, удалось попрощаться со своим сливовым деревом.[136] Одна из самых впечатляющих сцен на свитках-картинках XIII века, изображающих жизнь Митидзанэ, показывает побежденного героя, сидящего на веранде своей резиденции в Пятом Округе и в последний раз вглядывающегося в свое любимое сливовое дерево, недавно покрывшееся белыми цветами.[137] Именно это дерево он описывает в своем китайском дневнике («Записки из моей библиотеки»), написанном в счастливые дни пребывания в должности Тайного Советника: «Рядом с воротами [в сад] растет сливовое дерево. Каждый раз, когда оно расцветает, каждый раз, когда ветер доносит до меня его аромат, его цветение смягчает и лелеет мой дух…[138]» Митидзанэ упомянул это дерево в самом знаменитом из своих стихотворения, написанных после удаления от власти:

Если восточный ветер подует в эту сторону,
О, цветы сливового дерева,
Пошлите мне свой аромат!
Всегда помните о весне,
Даже когда ваш хозяин уже не с вами!

По поверьям, преданное сливовое дерево не только послало Митидзанэ свое драгоценное благоухание, но вырвалось из земли и пролетело весь путь до Кюсю, дабы соединиться со своим несчастным хозяином в изгнании. Известное под названием «Тобиумэ» («Летающая Слива»), это дерево все еще гордо растет рядом с храмом Дадзайфу в месте ссылки Митидзанэ, окруженное тысячами других деревьев, посаженными почитателями в его честь.

Жилище губернатора в Дадзайфу, приблизительно в пятистах милях к западу от столицы, располагалось в грубой, отсталой части страны, полностью изолированной от культурной деятельности центра жизни хэйанской аристократии. Для такого ученого благородного происхождения, как Митидзанэ, оно должно было представляться чем-то вроде Сибири; наверное, было действительно горько понимать, что долгие годы службы при дворе должны окончиться назначением в такое место.[139] Официальная резиденция — обветшалое строение с протекающей крышей и прогнившими полами, являла собой грубый контраст патрицианскому особняку в Пятом Округе. Должность сама по себе не требовала никаких официальных действий или усилий и, хотя власти вежливо прикидывались, что сосланный занимает высокий пост («наводящее ужас» губернаторство соответствовало третьему рангу в придворной иерархии), он фактически находился в заключении.