Благородство поражения. Трагический герой в японской истории

Не только пилоты, и даже не только военные реагировали отчаянием самоубийств на агонировавший ход событий. В сражении за сражением, от Алеутских островов до Гуадалканала японские солдаты избегали пленения, участвуя в яростных самоубийственных атаках, которые американцы называли «нападениями банзай». Вероятно, самые жуткие события происходили на острове Сайпан в июле 1944 года.[794] Когда организованное военное сопротивление стало невозможным, приблизительно три тысячи солдат, большинство из них вооруженные лишь штыками и палками, бросились против концентрированного пулеметного огня американских морских пехотинцев и были скошены до последнего человека. Временами тела японских солдат громоздились так высоко, что морским пехотинцам приходилось переносить пулеметы на новую линию огня — а уже приближалась новая волна наступавших. Особое тяжелое впечатление производила группа раненных солдат, большинство из которых было обмотано бинтами и опиралось на плечи товарищей, выползавших из госпитальных палаток, чтобы принять участие в последней самоубийственной атаке. Иногда целые подразделения японских солдат становилось в ряд на колени, и их обезглавливали командиры, которые затем по очереди совершали харакири; сотни других солдат убивали себя выстрелом в голову, или — чаще — подрывали себя ручными гранатами. Продвигаясь по залитому кровью острову, морские пехотинцы становились свидетелями все новых сцен массовых самоубийств, кульминация наступала, когда сотни японцев — гражданских лиц, включая большое количество женщин с детьми на руках, бросались вниз со скал, или выбегали из прибрежных пещер и топились в море, только бы не подвергнуться унижению плена. Эта «саморезня», вероятно, самая ужасная в мировой истории со времен массового самоубийства евреев в Масаде, продолжалась три дня и три ночи; когда наконец адмирал Спруанс смог объявить, что на острове «безопасно», в живых осталось менее тысячи японцев из первоначальных тридцати двух, и вряд ли хотя бы один солдат стал военнопленным.[795]

Катаклизм на острове Сайпан привел к отставке премьер-министра генерала Тодзё, единственного руководителя, самым непосредственным образом ответственного за то катастрофическое положение, в котором оказалась Япония. На его место пришел другой военный — генерал Коисо. Несколько месяцев спустя новый премьер-министр публично признал в одном из классических высказываний той войны, что «развитие военных действий на Тихоокеанском театре находится в том состоянии, которое не обязательно должно придавать оптимизма».[796] На тот случай, если это будут интерпретировать как пораженчество, он поспешил добавить, что «чрезвычайно растянутые коммуникационные линии противника на всех фронтах уязвимы для наших атак, и именно здесь, как мне верится, для нас существует золотая возможность вырвать победу. Именно сейчас пришло время для нас — всех ста миллионов — дать выход своему рвению и, следуя по стопам доблестных воинов из соединений специального назначения, продемонстрировать дух уверенности в победе в области производства.[797]»

В ответ на поджимавшую военную обстановку было срочно разработано некоторое количество новых вооружений и запушено в производство. Практически Все надежды возлагались на самоубийственные тактики. Среди морских средств были маленькие лодки с деревянной обшивкой и обычными автомобильными моторами, названные несколько напыщенно — синъё (потрясатели океана). Каждая управлялась одним молодым офицером, сидевшим у руля, целью которого было направить свое суденышко с двумя тоннами взрывчатки на вражеский корабль. Первая массовая атака этих лиллипутов произошла в январе 1945 года и окончилась полной неудачей, поскольку при приближении они были засечены радарами и уничтожены огнем американских кораблей, как стая назойливых мошек. В течение последнего этапа войны было произведено всего около шестисот таких лодок,[798] которые принесли громогласную, но бессмысленную смерть большому количеству морских камикадзе.

Самым многообещающим из морских вооружений камикадзе были пятнадцатиметровые управляемые торпеды, известные под названием «Кайтэн». Близкий прототип летающих вишневых лепестков («Оока»), они перевозились на подлодках-носителях по четыре, или по шесть и выпускались на небольшом расстоянии от цели. Пилот управлял ей с помощью маленького перископа и старался поразить корабль боеголовкой с тремя тысячами фунтов тринитротолуола. Соединения, использовавшие «Кайтэн», название которых происходило от старого слова, означавшего «исправить неблагоприятную ситуацию одним единственным ударом», были весьма удовлетворены действиями людей вице-адмирала Ониси на Филиппинах. Хотя для пилота была предусмотрена возможность катапультироваться до столкновения с целью, эта предохраняющая возможность являлась чисто теоретической, и шансы рулевого выжить были такими же, что и у его коллеги-пилота.[799]