Благородство поражения. Трагический герой в японской истории

Одно из Специальных Ударных подразделений, о котором известно очень мало, было сформировано в самом конце войны в ответ на предполагавшуюся оккупацию главных японских островов американцами.[806] Небольшие аппараты одноразового использования, нагруженные мощной взрывчаткой, предполагалось катапультировать с гор и направлять сидящими в них пилотами во вражеские корабли, которые к тому времени пробились бы во Внутреннее Японское море и другие территориальные воды страны. Основные тренировки происходили на вершине горы Хиэй — буддийской святыни рядом с Киото. Из столь несоответствовавшего происходившему места были выселены почти все проживавшие там монахи, а монастыри и кельи превращены в жилища для пилотов-самоубийц. Поскольку военные действия закончились без вторжения, ни один из этих молодых людей не смог применить на практике свой опыт,

В марте 1945 года, когда война входила в заключительную фазу, тактика и психология самоубийств потеряли свой «особенный» характер и были приняты в качестве основного метода японской обороны.[807] В соответствии с предсказанием вице-адмирала Ониси, камикадзе, ассоциировавшиеся сперва прежде всего с имперским флотом, теперь стали основой всех вооруженных сил и, по мере того, как в обычных действиях поражение следовало за поражением, почти во всех оставшихся подразделениях на Тихом океане тактика камикадзе была использована в той или иной форме. Японские военные операции приняли особо широкий самоубийственный характер после вторжения на Окинаву. Оборонительные рубежи на Октаве остались последней защитной линией перед вторжением на японские острова, и их оборона носила принципиальный характер, — стоял вопрос, останется ли Япония независимой страной. Когда наконец 1 апреля американцы начали наступление, они встретили на удивление слабое сопротивление обычных сил; вместо этого имперские войска — наземные, морские и воздушные — почти исключительно приняли самоубийственные методы, так что Окинава, последняя важная ставка Японии в войне, стала целиком и полностью ассоциироваться с камикадзе. Основной их эмблемой был герб Масасигэ — цветок хризантемы.

Раньше имперская армия, вероятно из-за традиционного соперничества с флотом, с недоверием смотрела на организовывавшиеся там операции камикадзе, однако теперь и они поспешили взять их на вооружение. В марте были сформированы особые штурмовые группы в военно-воздушных силах и впервые использованы в обороне Окинавы. Наиболее драматичными были самоубийственные атаки, которыми пехота пыталась сдержать американское наступление. Тысячи солдат стали «живыми гранатами»; отбросив всякий инстинкт самосохранения, они бросались на врага. Когда наконец стало ясно, что никакая решимость и никакое самопожертвование не смогут предотвратить успехов американцев, оборонявшиеся убивали себя из ружей или подрывали гранатами, чтобы не подвергаться риску пленения. В одном из запомнившихся случаев, вскоре после падения столицы, японская делегация просила американцев прекратить огонь и дать офицерам возможность совершить харакири в соответствии с традиционным ритуалом.[808] Последними из многих тысяч самоубийств на Окинаве были совершенные двумя командующими генералами: Усидзима и Тё, чьи харакири 22 июня послужили символическим концом долгого сражения. Крепость была взята, ее защитники уничтожены, но они ни разу не унизились до капитуляции.

В качестве части стратегии «Кикусуй» для спасения Окинавы, в начале апреля имперский флот решил послать последние из своих боевых кораблей для атаки на ударные силы противника. В этой операции принимал участие мощнейший японский линкор «Ямато» — гордость и надежда имперского флота. Относительно самоубийственной природы этой миссии не было ни малейшего сомнения. Так, контр-адмирал Комура, капитан одного из участвовавших крейсеров, информировал свою команду, что они и другие корабли Второго Флота продвигаются к Окинаве без какого бы то ни было воздушного прикрытия и даже без достаточного количества топлива на обратный путь. «Одним словом, — закончил он, — мы принимаем участие в операции симпу (камикадзе), но, в отличие от тех, что проводятся нашими воздушными силами, у нас нет ни малейшего шанса поразить важную цель. Я позволил себе сказать адмиралу Кусака (начальнику штаба соединенного флота), что это чисто самоубийственная операция…» [809]

Закончилась она полным уничтожением. Каждый более менее значительный корабль был потоплен, включая «Ямато», пошедший на дно со своим капитаном, адмиралом Ито и почти всей командой. В этом самом быстром сражении при Бономисаки, в котором в сущности были уничтожены последние остатки имперского флота, американцы потеряли всего двенадцать человек. Последнее выступление имперского флота было не только самоубийственным (как предсказал контр-адмирал Комура), но, с любой практической точки зрения, совершенно бесполезным.[810]