Благословение Махариши. Удивительная история моей жизни

Благословение Махариши

С момента основания своего движения в 1957 году в Мадрасе[3], Махариши проводил первые семь дней каждого года в молчании. Он, как мы это называли, «погружался в безмолвие» и оставался один в своей комнате; он не разговаривал и не ел, и в эти дни его никто не беспокоил. Затем до конца года он неутомимо трудился и без единого выходного дня общался с людьми и со всем миром. Он спал самое большее два-четыре часа в сутки. Он проводил конференции или встречи одну за другой, в то же время работая вместе с учениками над бесчисленными проектами, и разговаривал по телефону с людьми со всего мира, даже по ночам. При нем постоянно работали три смены секретарей, молодых людей в расцвете сил. Они помогали ему воплощать в жизнь различные планы. Никто даже близко не мог сравниться с Махариши в уровне энергии и интенсивности занятий. Он без конца отдавал себя и свою энергию, но первая неделя года всегда принадлежала только ему.

Все участники курса, которые медитировали здесь, в этих двадцати с лишним отелях Швейцарии, воспользовались драгоценной возможностью и присоединились к Мастеру – устроили тщательно спланированную неделю молчания. В то время в нашем отеле находилось около 120 человек, его ближайших учеников и помощников. Они тоже остались у себя в комнатах на эти семь дней и погрузились в тишину с помощью этой духовной техники из Гималаев, которая выдерживала испытание временем на протяжении тысячелетий. Эти люди выходили из комнат всего три раза в день – спускались в столовую и пили свежевыжатые соки. Все мировые религии и традиции признают целительную силу поста и молчания, которые углубляют связи между человеком и Божественным. Но то, что мне посчастливилось пережить в той среде, выходит за рамки всего, что я мог себе представить. Этот опыт лежит далеко за пределами всех слов, он настолько глубок и безграничен, что наш человеческий разум не способен его постичь. На весь отель опустилась невероятно нежная тишина; удивительно глубокая, она сгустилась и превратилась в поле, которое было осязаемым и ощущалось как вата. Никогда за всю свою жизнь я не испытывал такой сосредоточенной тишины и энергии, как в то безмолвное время. Даже стены вибрировали от радости. И мне стало ясно, что имел в виду Махариши, когда говорил о силе тишины. Это была не просто риторика; сила тишины – это живой уровень бытия и конкретный опыт.

Двери моего восприятия открылись. Пребывая в наивысшей ясности, я испытал всепроникающее Бытие. Я был ошеломлен этой тишиной, внушающей благоговение; это было нечто такое, что я испытывал только в своих глубочайших медитациях. Я ощущал мощное, но в то же время нежное спокойствие и безграничность. Это силовое поле бесконечной энергии, о существовании которого я никогда и не подозревал, пронизывало кресла, стены, ковры и воздух своей мощной тишиной. Вечность и покой коснулись меня и моего окружения; то была небесная тишина. Я был дома; мое сердце пело.

И я готовил сок.

Я был одним из немногих, кто в те дни тишины все еще выполнял физическую работу. Кухня была закрыта; вместо готовки я заказывал и получал машины, полные фиолетового и зеленого винограда. Прямо под комнатой Махариши я литр за литром выжимал свежий и вкусный виноградный сок, а затем подавал его три раза в день всем, кто спускался в столовую. Единственным громким звуком в отеле было гудение большой соковыжималки, которое прорезало всепроникающую тишину. Но даже это не могло нарушить всеобщего безмолвия. В те дни я изготовил более тысячи литров сока для всех тех, кто поддерживал живым это поле, эту сотканную из сознания паутину, которую я видел и чувствовал даже во время работы. Моя душа расцветала, и я купался в волнах вечности.

По истечении этих семи дней, в полночь 7 января, Махариши, как и во все другие годы, завершил период безмолвия. Для многих из нас та неделя стала кульминационным моментом, потому что Мастер позволил нам принять в ней участие. Поле Махариши разделили друг с другом все, кто хотел погрузиться в его глубокое безмолвие – а этого хотели все мы, сто двадцать человек персонала в нашем отеле и триста участников шестимесячного курса в соседних отелях. В конце мы все, закутавшись в толстые шали и натянув шерстяные шапочки, терпеливо ждали на улице, когда Махариши выйдет из безмолвия.

Моя легендарная удача все еще была тут как тут. В нашей группе было порядка тридцати человек, но мне разрешили одним из первых тихонько войти в комнату Махариши. Каждые пятнадцать минут впускали новую группу. Махариши принимал всех нас до раннего утра.

Кто-нибудь открывал дверь изнутри. Слышалось только приглушенное шуршание носков по ковровому покрытию, и все усаживались на пол, скрестив ноги. Свет в комнате Махариши был довольно тусклым, и моим глазам требовалось некоторое время, чтобы разглядеть силуэт Мастера, сидящего на диване.