Благословение Махариши. Удивительная история моей жизни

Я приготовился поступить именно так. Однако летняя ночь была теплой, и поэтому прошло почти два часа, прежде чем мой перенапряженный друг-двигатель снова обрел хладнокровие и желание трудиться. Словно сидя на раскаленных углях, я осторожно завел машину, и она поползла в сторону Арозы. Я был почти на месте, когда из-под капота снова пошел пар. На приборной панели светились всевозможные предупреждающие знаки, а белые облака закрывали обзор. Что делать? Я припарковал непослушную машину на окраине города и остаток пути до отеля прошел пешком. Было два часа ночи. Свет в здании не горел, и стойка регистрации была, конечно, закрыта. Я устал как собака, но где можно было поспать? В поисках выхода я увидел свое спасение – окно прямо рядом со стойкой регистрации было открыто и манило к себе. «Чудесно, – подумал я, – я просто заберусь туда, полежу на диване в приемной, пока отель не откроется утром, и потом смогу перебраться в свой номер». Было совершенно темно, и, полный надежды, я тихонько перекинул ноги через подоконник, чтобы никого не потревожить, и приземлился мягко и налегке. Как только мои ноги коснулись кровати, низкий, звучный голос завопил на швейцарско-немецком: «Грабитель, о боже, грабитель!»

Прямо передо мной стоял глубоко потрясенный мужчина в пижаме. Он задыхался от волнения. Я поспешил успокоить его и сказал, что я участник курса, упомянув также о своей тупоголовой машине и утомительных маневрах по ее охлаждению. Но мое положение оказалось еще более неприятным и неловким, чем можно было предположить: я приземлился обеими ногами аккурат на директора отеля! Оправившись от первоначального шока, он проявил себя с более джентльменской стороны. Готовый помочь, он отвел меня в номер, выдал одеяло и постельное белье, а утром даже нашел для меня автомастерскую. Спасибо!

В течение двух недель я наслаждался замечательным курсом, но, увы, не в том отеле, где медитировала дама моего сердца. Я глубоко страдал от несбывшейся любви. Буквально каждую минуту – и, конечно, сильнее всего во время медитации – я думал о ее красоте; мучил себя сознанием того, что о нежной любви между нами не могло быть и речи; представлял, что ей хочется настоящего парня, и прочее, и прочее. Я разрывался между желанием спокойно пустить все на самотек и тоской по этой девушке. Пойманный в ловушку своей дилеммы, я ничего не делал, только томился от страдания и нерешительности на расстоянии.

К концу второй недели все учителя ТМ отправились в Зелисберг. Там мы встретились с Махариши и смогли задать ему вопросы без каких-либо ограничений. Махариши рассказал о грядущей Эпохе Просветления и спросил нас, как каждый учитель трансцендентальной медитации мог бы стократно умножить самого себя – потому что именно это нам нужно было бы сделать, чтобы способствовать приходу новой эры мира и общности полной любви. Всем своим сердцем я страстно желал только одного – чтобы то качество жизни, которое я испытывал рядом с Махариши и многими другими медитирующими, стало реальностью для всех людей на планете. Но в то же время, при всей моей бурной деятельности в Германии, я более чем ясно ощущал, что золотая перспектива будущего, как ее описывал мой Учитель, не может осуществиться так быстро, как мы с коллегами изначально полагали.

Если только – да, если только не произойдет что-то по-настоящему драматичное, что открыло бы людям глаза на смысл жизни: человек создан не только для того, чтобы есть, пить, спать, работать и рожать детей. Эта необычная идея оформилась в моей голове, и я поднял руку: «Махариши, я выполняю свою программу сидхи, полный блаженства, в течение двух лет, и я благодарен за множество положительных улучшений в моей жизни. Но я все еще совершаю те же маленькие прыжки. Если бы мы действительно могли летать, как мы всем говорим, то мы выглядели бы более убедительно и больше людей последовало бы за нами. Сколько времени пройдет, прежде чем мы сможем по-настоящему летать?»

Махариши посмотрел на меня мягко и благожелательно: «Продолжай делать то, что ты делал, и тогда сможешь полететь на гору Шива, в Гималаи или куда тебе заблагорассудится».

Гора Шива – так он назвал величественную гору напротив Зелисберга, на другом берегу Люцернского озера.

«Да, Махариши, но почему это не получается сейчас?»

Терпение никогда не входило в число моих добродетелей. Удивленная аудитория громко засмеялась, но Махариши жестом показал, что с уважением отнесся к моему вопросу.

Он на несколько секунд замолчал, а затем посмотрел на меня серьезно и с признательностью.

«Для того чтобы это произошло, необходимы две вещи. Мы можем оставаться в воздухе только тогда, когда сознание чисто на сто процентов. Если оно чисто лишь на девяносто девять процентов, этого недостаточно. Ум способен меняться быстро, но телу нужно больше времени. Чтобы иметь возможность летать, необходимо преобразовать все компоненты, а это требует времени. Вы слышали, как некоторые люди во время программы полетов издают звуки, напоминающие голоса собак и кошек?»