Благословение Небожителей 1-5 тома (ЛП)

Некоторое время спустя он проходил мимо лавки у обочины дороги.

Лавка носила название «Закусочная Хэцзи ^[310]», и похоже, что вся семья хозяина из трёх человек как раз сидела за маленьким столом, стоящим в самой глубине. Прелестная грациозная девушка всё хлопотала с блюдами на столе, хозяин поторапливал, чтобы прекращала и садилась есть, а она звонким как у ивогли голосом отвечала «сейчас, сейчас». За другими столами сидели несколько посетителей по двое-трое, но было очевидно, что они здесь только из-за молодой прелестницы — пришли просто посидеть и поговорить, а вскоре соберутся по домам. Всё-таки сегодня Праздник фонарей.

Перед лавкой установили небольшой котелок, в котором плавали беленькие, кругленькие, маленькие и горячие шарики, увидев которые, Се Лянь замедлил шаг.

Он подумал: «А, юаньсяо ^[311]».

В детстве на каждый Праздник фонарей государь и государыня Сяньлэ вместе с принцем непременно садились за стол поесть юаньсяо. Се Лянь тогда был привередлив в еде, не любил юаньсяо, отказывался даже от превосходнейших рисовых шариков, приготовленных известными мастерами и поданных в золотой чашке на нефритовом блюдце. Жаловался, что ему слишком сладко, что от рисовой муки щекотно зубам, что такую начинку он не ест, другую тоже не желает, пробовал две ложки и бросал.

Став чуть постарше, принц по своей воле сбежал на гору Тайцан для самосовершенствования, при этом на Праздник фонарей мог вернуться во дворец, а мог и не вернуться, так что почти не появлялся за семейным столом. Думая об этом сейчас, Се Лянь, к своему удивлению, не смог вспомнить, каковы же на вкус эти самые юаньсяо.

Он осторожно огляделся вокруг, затем осторожно снял свой неприглядный груз со спины, и в конце концов боязливо шагнул в лавку.

Сняв шляпу и держа её в руках, Се Лянь произнёс:

— Хозяин, подайте мне, пожалуйста, чашку юаньсяо. У вас ведь есть юаньсяо?

Хозяин, мужчина уже в возрасте, глянул на принца, но ещё ничего не успел ответить, как первой заговорила стройная улыбчивая девушка.

— Да, прошу, проходите и садитесь! — и тут же занялась приготовлением.

Се Лянь сел, но тут же заметил, как хозяин лавки покачал головой, и такая реакция показалась принцу странной. Он подумал, что, возможно, где-то запачкал одежду, и это не понравилось хозяину. Принц даже специально осмотрел свои рукава, а убедившись, что одеяния чистые, немного успокоился и спросил:

— Что-то не так?

Принц подумал было, если хозяину не по нраву, что он зашёл со своим мешком, то он просто оставит его снаружи, и всё. Но мужчина, бросив на него ещё один взгляд, покачал головой со словами:

— Прискорбно, как же это прискорбно.

— А? О чём вы? — не понял Се Лянь.

— Прискорбно в великий Праздник фонарей поедать юаньсяо одному в забегаловке у дороги, средь холодного ветра и мороза.

Се Лянь, озадаченно помолчав, произнёс:

— Ну зачем же вы так. Разве не хотите заработать…

Но хозяин больше не сказал ему ни слова, а пошёл за чашкой. Посидев немного, Се Лянь почувствовал, что все взгляды вокруг направлены на него. А точнее, на его набитый доверху мешок.

Дочка хозяина даже подкралась и присела рядом, чтобы потыкать мешок пальцем, словно ей было ужасно любопытно, что же находится внутри. Матери пришлось позвать девочку несколько раз, прежде чем та вернулась к ним за стол. Се Лянь тогда ещё не натренировал свою легендарную толстокожесть, и не удержался от того, чтобы запинать мешок подальше под стол, где его никто не увидит. Жаль только, что столы и стулья, как и вся лавка, были слишком маленькими, чтобы под ними что-то спрятать. Се Ляню только и оставалось, что время от времени покашливать и старательно не замечать направленные на него взгляды.

«Привыкну. Ничего ужасного в этом нет».

Неожиданно принц вспомнил кое о чём, второпях сунул руку за пазуху, пошарил немного и переменился в лице. В его мыслях пронеслось: «Теперь моё положение ещё прискорбнее! Я не только в великий Праздник фонарей поедаю юаньсяо один в забегаловке у дороги средь ветра и мороза, мне ещё и денег на них не хватает!!!»

Принц собрался поскорее ускользнуть, да только, как назло, именно в тот момент хозяин принёс ему большую фарфоровую чашку.

— Пять монет.

Се Лянь почувствовал, что у него сбивается дыхание.

— Э… я… — Он принялся покашливать, прикрыв рот кулаком.

— Что, нету?

Се Лянь был готов, позабыв о стыде, просто подняться с места и выкатиться прочь, но вдруг большая чашка со стуком опустилась на стол перед ним.

Принц застыл, а хозяин сказал:

— Ладно, жалко тебя, пусть будет подарком, так уж и быть. После ужина мне надо закрывать лавку, так что поторапливайся. Сегодня Праздник фонарей, надобно всей семьёй собраться, иначе никак!

Се Лянь, помолчав, сел обратно. В душе он посетовал, что вообще-то после того, как он доест эти юаньсяо, ему некуда будет пойти, но вслух тихо поблагодарил хозяина.

Тот, поставив чашку, отошёл. Затем перенёс котёл перед лавкой с оставшимися юаньсяо на маленький столик. Маленькая девочка, держа во рту ложку, наклонила голову и спросила:

— Когда вернётся старший брат? Я хочу подождать его, потом есть.

Хозяин пожаловался: