Благословение Небожителей 1-5 тома (ЛП)

Раз уж появление всё равно вышло внезапным, Се Лянь и думать забыл о каком-то более естественном начале общения. Принц постарался взмахнуть метёлкой с видом как можно более одухотворённым и вызывающим доверие, затем обратился к мужчине:

— Уважаемый друг, откуда и куда ты держишь свой путь?

— Мы пришли из города Юнъань, района близ излучины Ланъэр, и направлялись в императорский дворец. Но теперь я туда не пойду, передумал.

Се Лянь удивлённо замер и переспросил:

— Мы?

Лан Ин кивнул:

— Мы. Я и мой сын.

Се Лянь всё больше приходил в замешательство, тогда как его сердце постепенно окутывало холодом. На его глазах Лан Ин снял со спины дорожный свёрток, раскрыл его и сказал:

— Мой сын.

Кто бы мог подумать, что в его дорожный мешок завёрнуто мёртвое тело маленького ребёнка!!!

Мальчик был совсем мал, на вид не больше двух-трёх лет. Его лицо пожелтело, щёки впали, к голове липли тонкие и редкие пожелтевшие волосики, на коже виднелась потница. На маленьком личике застыло странное выражение — казалось, что он собирался заплакать, будто испытывая ужасные мучения. Глаза мальчика были закрыты, а рот открыт, только звуков он больше не издавал.

Зрачки Се Ляня сделались совсем маленькими точками, он испытал страшнейшее душевное потрясение, не мог выговорить и слова. То-то ему всё время казалось, что мужчина выглядит немного странно. Принц никак не мог понять, в чём именно заключалась странность, просто незнакомец казался Се Ляню не совсем нормальным — говорил и вёл себя таким образом, будто совсем не задумывался о последствиях, действовал прямо и безрассудно, не заботясь ни о чём. Теперь же возникал лишь один вопрос — о каких ещё последствиях мог задумываться этот человек?

Лан Ин показал ему сына и снова завернул ребёнка в свёрток, как можно тщательнее подвернув края. Глядя на его сосредоточенное лицо и действия, Се Лянь в душе ощущал себя нестерпимо тягостно. Он впервые видел труп такого маленького ребёнка. Едва выговаривая слова, принц спросил:

— Как… как погиб твой сын?

Лан Ин закинул свёрток на спину и рассеянно произнёс:

— Как погиб… Я и сам не знаю, как он погиб. Может, от жажды, может, от голода, может, от болезни. Кажется, от всего понемногу. — Мужчина почесал затылок и продолжил: — Когда мы только выдвинулись в путь из Юнъани, я нёс его на спине, и он ещё немного покашливал да звал меня — тятька, тятька. Потом потихоньку затих, только кашлял. А после и кашлять перестал, я думал, он уснул. Когда я нашёл немного еды и хотел его разбудить, он так и не проснулся.

Значит, ребёнок погиб в пути, когда они спасались от бедствия.

Лан Ин покачал головой.

— Я не умею заботиться о маленьких детях. Если моя жена узнает, что ребёнок погиб, она заругает меня до смерти. — Замолчав ненадолго, он добавил: — Хотел бы я, чтобы моя жена всё ещё могла меня отругать.

Выражение его лица от начала до конца оставалось равнодушным, подобно увядшему дереву или почерневшей заводи, на поверхности которой уже никогда не поднимется ни единого признака жизни или даже лёгкой волны. Се Лянь ощутил, как сжалось горло, а через некоторое время тихо проговорил:

— Тебе… тебе… следует похоронить его.

Лан Ин кивнул и ответил:

— Да. Я хотел выбрать место получше. Вот здесь довольно неплохо, деревья заслоняют от солнца, и рядом вода. Похороню его и пойду назад. Спасибо тебе за питьё.

Он кашлянул пару раз и вновь склонился, чтобы продолжить копать яму руками. Се Лянь же пробормотал:

— Нет. Тебе не нужно благодарить меня… не нужно благодарить меня, не нужно.

К тому времени подоспели Фэн Синь и Му Цин. Увидев, что один роет яму, а другой стоит рядом, остолбенев, юноши озадаченно замерли. Се Лянь был не в настроении рассказывать подробно, лишь повторил пару размытых фраз. Лишь спустя долгое время он вспомнил, что одной только воды не достаточно, ведь путнику ещё нужно вернуться в Юнъань. Поэтому принц запустил руку в рукав, поискал и, вынув кое-что ещё, протянул Лан Ину со словами:

— Возьми с собой.

Лан Ин остановился и внимательнее рассмотрел то, что принц держал в руках. Это оказалась тёмно-красная бусина, размером не больше ногтя. Яркая, гладкая и переливающаяся, она потрясала чудесной красотой. Даже если не знать, что это такое, одного взгляда хватало, чтобы понять — вещица наверняка исключительно драгоценная.

Та самая коралловая бусина, единственная сохранившаяся из пары серёжек, которые принц надевал на торжественное шествие в честь жертвоприношения Небесам на Празднике фонарей три года назад. У Му Цина о ней, можно сказать, осталось глубокое впечатление, поэтому при одном взгляде на бусину юноша чуть переменился в лице. Лан Ин даже не стал возражать, он будто утратил беспокойство о какой-либо вежливости, присущей нормальным людям. Мужчина протянул руку и забрал бусину, говоря:

— Благодарю.

Он заботливо припрятал бусину на поясе, снял со спины свёрток, осторожно положил его в яму и произнёс:

— Отец скоро вернётся навестить тебя.