Благословение Небожителей 1-5 тома (ЛП)

Но статуя расплакалась ещё горестнее, словно от бесконечной обиды. Вино отобрать не получалось, так что она крепко заключила принца в объятия. Се Лянь, не понимая, почему в опьянении он вдруг сделался таким прилипчивым, ничего лучше не придумал, как обнять статую в ответ и, легонько поглаживая по спине, утешить:

— Ну всё, всё… — Затем, поняв, что в «сосуде с вином» и вина-то нет, принц подумал, что вполне может вернуть его изваянию, и спросил: — Ты видел человека в красном одеянии? Куда он пошёл?

Изваяние указало ему дорогу, Се Лянь вернул ему «вино» и направился дальше. А оно перестало плакать и уселось на постамент в обнимку с сосудом, снова уставившись в одну точку.

Принц обернулся, посмотрел на статую, вздохнул и продолжил свой путь.

Спустя ещё некоторое время он услышал скрип, похожий на трение металлических цепей, затем вошёл в очередной просторный грот.

С потолка грота свешивались качели, а на них сидела божественная статуя. Облик её был вдохновенным, полным юношеской энергии. Должно быть, это был семнадцатилетний принц в образе ученика монастыря Хуанцзи. Он ухватился за цепи качелей, старательно пытаясь раскачаться, но поскольку сам сидел на них, ничего не получалось, и лицо его окрасилось раздражением. Видя такую картину, Се Лянь подошёл, чтобы подтолкнуть изваяние.

Качели наконец взлетели в воздух, и юноша в монашеском одеянии очень этому обрадовался. Пользуясь моментом, принц задал вопрос:

— Ты видел человека в красном? Куда он пошёл?

Статуя юноши, одной рукой держась за цепь, другой указало путь, и Се Лянь, подтолкнув качели ещё пару раз, попрощался с ним.

Качели взлетели ещё около двадцати раз, после чего медленно остановились. Больше некому было их толкать, и статуя юноши замерла, вновь изобразив на лице недовольство.

Пройдя ещё довольно долгий отрезок пути, Се Лянь предположил: «Наверное, я почти на месте?» И вдруг услышал едва заметный звук, похожий на сдерживаемый стон боли, и невольно замер. «Что это? Кто-то задыхается?»

Звук раздавался из грота впереди. Войдя внутрь, принц обнаружил там каменный постамент, а на постаменте — лежащую горизонтально статую, накрытую с ног до головы ниспадающим на землю белым покровом. Фигура под тканью смутно шевелилась, то сжимаясь в комок, то переворачиваясь с боку на бок, словно претерпевая невыносимые мучения и с трудом пытаясь освободиться.

Принц как раз намеревался сорвать покров, как вдруг чья-то рука сзади закрыла ему глаза, следом послышался тихий вздох:

— Гэгэ.

Се Лянь усмехнулся и мягко позвал:

— Сань Лан, ты думаешь, что если не дашь мне увидеть, то я не пойму, что там происходит?

Спустя время Хуа Чэн вздохнул вновь:

— Гэгэ, я виноват.

Се Лянь убрал его ладонь от глаз и обернулся.

— Нежные объятия?

За его спиной стоял высокий и стройный мужчина в красном, и это действительно был Хуа Чэн. Пойманный с поличным, он закрыл лоб рукой и наконец признался:

— … Да.

Не удивительно. Вот в чём дело, и нет ничего странного в том, что Хуа Чэн никак не хотел позволить принцу увидеть эту статую.

— Ты пришёл сюда ночью, чтобы заранее спрятать его от меня?

Хуа Чэн отвёл взгляд и ответил:

— Да.

Се Лянь не знал, плакать или смеяться. Неужели Хуа Чэн настолько не решался показать ему это изваяние?

— Но зачем его прятать? Вообще-то здесь нет ничего ужасного. Вот только сейчас возникла весьма деликатная проблема…

И эта проблема заключалась в том, что, появившись здесь, Се Лянь невольно привёл все статуи в движение.

Первоначально тут не было ничего страшного, вот только именно для этой особенной статуи оживление превратилось в мучение. Поскольку под покровом изображался семнадцатилетний Се Лянь, которого в горной пещере настигли чары Нежных объятий.

Другие изваяния либо танцевали с мечом, либо пили вино, либо качались на качелях, делали что угодно другое, и только этому не повезло — оно попало под губительное действие яда цветочных демонов. И это привело к тому, что «ожившее» изваяние теперь испытывало невыносимые страдания.

Вздохи из-под покрова казались столь томительными, что Се Лянь сам не выдержал, вспомнив ту тревожную, но незабываемо волнующую ночь.

— Как жаль его… Если я сейчас уйду, он снова обернётся обычной статуей?

Тогда ему не придётся так мучиться.

Хуа Чэн возразил:

— Боюсь, что нет. Всё-таки магические силы гэгэ сейчас находятся почти на пике мощи, все статуи в пещере попали под твоё влияние. Даже если уйдёшь, они ещё надолго сохранят способность двигаться.

Слишком уж мучительно.

— Но… что-то ещё можно предпринять? — спросил Се Лянь.

Хуа Чэн всегда находил решение, вот и сейчас слегка наклонил голову и сказал:

— Я как раз этим занимался. Гэгэ, идём со мной.

Он привёл Се Ляня в другой грот. Оказавшись там, принц чуть округлил глаза, ведь там стояла каменная статуя мужчины, высокого и стройного, с прекрасными глазами, чуть приподнятыми уголками губ и повязкой на правом глазу. Точная копия демона в красном, что шёл перед ним.

То была статуя Князя Демонов!

— Это же…

— Я только что наспех вырезал его, заметив неладное. Столько лет не брал в руки резец, немного потерял сноровку. Гэгэ, взгляни, похож ли?