Благословение Небожителей. Том 1

Толпа добровольно расступилась, освобождая дорогу. Демонический посланник пошёл посередине и повёл Се Ляня за собой. Никто не осмелился увязаться за ними, чтобы разузнать подробности. Спустя полчаса они покинули оживлённую улицу, отдаляясь всё сильнее.

За это время они почти не разговаривали, Се Ляню даже показалось, что Посланник убывающей луны вот-вот растворится во тьме, поэтому старался идти за ним по пятам. Однако, когда принц, ни о чём не подозревая, коснулся взглядом руки демонического посланника, то заметил на его запястье чёрный проклятый обруч.

Принцу, как никому другому, было известно его назначение.

Проклятая канга?!

Он округлил глаза в безмолвном изумлении, как вдруг услышал голос демонического посланника:

— Мы на месте.

Се Лянь поднял взгляд и лишь тогда заметил, что тот привёл его на берег озера. На поверхности резвились и играли в салки тусклые блуждающие огоньки. А у воды высилось великолепное, сверкающее золотым блеском здание.

И в Небесных чертогах, и в мире Демонов имелись весьма роскошные творения архитектуры. Однако если здания Небесных чертогов в своём великолепии излучали ауру величия и могущества, то в Призрачном городе это великолепие смешивалось с демоническим очарованием, тем самым создавая впечатление легкомысленного распутства. Даже от иероглифов «Дом Блаженства» над входом в здание исходила демоническая аура.

Изнутри доносились звуки песнопений. Лёгкие, нежные, колышущиеся на ветру, будто несколько прелестниц во время весёлых забав подпевали и кружились в изящном танце.

Следуя за песней, Се Лянь медленно вошёл внутрь, приподнял завесу из нанизанных на нити бусин, и в следующий миг его лицо овеяло тёплым дуновением приятного аромата. Он слегка отвернулся, будто хотел уклониться от этого окутывающего запаха.

В главном зале Дома Блаженства расстилался толстый меховой ковёр, цельновыкроенный из шкуры неизвестного монстра. Множество очаровательных девушек в легких платьях в завлекающем танце ступали по нему белоснежными босыми ногами, всей душой отдаваясь своему выступлению. Песнопения доносились именно от них.

Легко кружащиеся в танце девушки напоминали бесчисленные заросли роз с ядовитыми шипами, что расцветали в глубокой ночи. Протанцевав мимо Се Ляня, девушки подмигнули принцу, будто дразня. Если бы какие-нибудь путники забрели сюда среди ночи и увидели подобную картину, неизвестно, какое чувство в большей мере наполнило бы их сердца — страх или очарование красотой. Однако взгляд Се Ляня, пробежав по главному залу, сразу устремился вдаль, минуя танцовщиц. Он с первого взгляда увидел Хуа Чэна, сидящего в дальнем конце зала.

Там располагалась длинная кушетка из чёрного нефрита, весьма широкая, способная вместить более десяти человек. Но сидел на ней лишь один Хуа Чэн. Перед ним в танце кружились очаровательные демонессы, Хуа Чэн же не удостаивал их даже взглядом, только, словно изнывая от скуки, смотрел перед собой.

А перед ним высился небольшой дворец, сверкающий золотом. При внимательном рассмотрении он напоминал строения Небесных чертогов. Ну а если приглядеться ещё получше, то становилось ясно, что дворец этот выстроен из тончайших листков сусального золота. Таким же листком Хуа Чэн рассеянно поигрывал в руке.

Замок из сусального золота. В эту игру Се Лянь часто играл в детстве, в императорском дворце Сяньлэ. На самом деле, по увлекательности игра ничем не отличалась от строительства домиков из камней, которым забавлялись дети простого люда.

В отрочестве принц по характеру отличался неугасаемым интересом к чему бы то ни было: если дать ему что-то, он уже не захочет с этим расстаться; если он сотворил что-то, то уже не захочет это разрушать. Поэтому, построив домик из золотых листков, он никому не позволял прикасаться к своему творению, жалея лишь о том, что нельзя залить его клейстером, тем самым сохранив в целости навечно.

В ещё более раннем возрасте, если принц видел, что построенный им домик рухнул, он расстраивался до такой степени, что не мог ни спать, ни есть. Царственным родителям приходилось подолгу его успокаивать.

Теперь же, стоило принцу увидеть, как золотой дворец этаж за этажом вознёсся ввысь, и как дрожат, возвышаясь друг над другом, больше сотни золотых листков, в голову ему пришла мысль о чём-то неимоверно хрупком. Казалось, лёгкое дуновение ветерка — и конструкция развалится. Се Лянь, не в силах сдержаться, про себя взмолился: «Только не падай, только не падай».

Кто бы мог подумать, что спустя мгновение Хуа Чэн, поглядев на дворец, вдруг ухмыльнётся, обнажив зубы, затем протянет руку и легко щёлкнет по самой верхушке золотого дворца.

И дворец с шелестом рассыплется.

Листки сусального золота разлетелись по полу. Выражение лица Хуа Чэна, однако, после разрушения дворца, сделалось немного радостным. Это было похоже на то самое удовольствие, которое испытывает ребёнок, уничтожая сооружение из деревянных кубиков.