Благословение Небожителей. Том 1

Принц продолжил переписывать канонический текст. Однако через некоторое время на его лице вновь появилось задумчивое выражение.

Тогда Се Лянь спросил:

— У вас есть ещё какие-то вопросы?

Поколебавшись секунду, наследный принц ответил:

— Есть пара. Наставник, что если… у того, третьего, человека еды также не хватит, что тогда делать?

— …

Принц добавил:

— Если те двое получат еду, но потом захотят больше, и из жадности начнут драться ещё ожесточеннее, всё время требуя у него пищу, как тогда следует поступить?

— А как вы считаете?

Принц, подумав, ответил:

— Не знаю… возможно, ему с самого начала не следовало вмешиваться.

* * *

Зал сиял золотом. Всё здесь было золотым, но именно в тот миг золото окрасилось красным.

За каждым золотым столом в неестественных позах лежат люди. Меч ударом пронзает горло, ужасом наполнен смертный миг.

Его рука, сжимающая оружие, непроизвольно дрожит. Тело государя, который всё ещё излучает возвышенное величие, залито свежей кровью с ног до головы. В его покрасневших глазах застыла боль и ненависть, он держит на коленях мёртвое тело собственной жены.

Он поднимает меч и шаг за шагом подходит ближе. Государь поднимает голову, видит его и потрясённо восклицает:

— Советник? Ты…?!

Хладнокровное лезвие наносит удар.

Одновременно с этим он ощущает чьё-то присутствие и резко оборачивается. Молодой наследный принц стоит в дверном проёме, среди лежащих вповалку трупов дворцовой охраны.

Взгляд юноши пуст, будто он сомневается в реальности того, что видит перед собой, и готов поверить, что всё ещё спит. До смерти перепуганный, он делает шаг вперёд и едва не запинается о высокий порог. Советник вынимает меч из мёртвого тела, брызги свежей крови окропляют чёрное одеяние.

Принц всё-таки спотыкается, но не о порог зала, а о лежащий на полу труп. Он бросается к телу государя и наконец выдавливает из себя:

— Отец?! Матушка[1]?!

[1]В оригинале используются обращения, применимые только к царственным родителям — царственный отец и царственная мать.

Но государь уже не может ничего ему ответить. Принц, не в состоянии привести его в чувство, вскидывается и бросается к советнику с круглыми от шока глазами.

— Наставник! Что вы делаете? Что вы сделали?! Советник!!!

Проходит какое-то время, прежде чем он слышит собственный, будто закостеневший голос:

— Вы получили по заслугам.

* * *

Се Ляню плохо спалось. Он проснулся от того, что покатился по полу.

В полудрёме он протёр сонные глаза и обнаружил, что на самом деле проспал не так уж долго, да к тому же видел не слишком приятный сон. К счастью, что-то разбудило его, больно врезавшись в грудь. Посидев немного, он выудил это что-то из-за пазухи и разжал ладонь, на которой лежали игральные кости. Те самые, что он принёс из Дома Блаженства.

В голове принца непроизвольно вспыхнуло алое зарево. Картина была размытой, но фигура в красном оставалась несравнимо чёткой — она неподвижно смотрела прямо на него посреди бущующего моря огня. Се Лянь тяжко вздохнул и подумал: «Интересно, осталось ли хоть что-то от Дома Блаженства после пожара? Теперь, когда меня низвергнут в очередной раз, не знаю, смогу ли я возместить убытки, даже если продам последнюю рубаху[2]… Придётся потратить несколько десятков, а то и сотен лет… Самое большее — всю жизнь, чтобы рассчитаться с ним».

[2]Ориг. — разбить котёл и продать обломки.

Поглядев на игральные кости на ладони, Се Лянь сложил руки в молитве и потряс какое-то время, затем выбросил. Прокатившись по полу, кости застыли.

Как и следовало ожидать, удача, которую Се Ляню одолжил Хуа Чэн, истратилась без остатка. Он хотел снова выбросить две шестёрки, но когда кости оказались на полу, результат оказался противоположным — две единицы.

Се Лянь не сдержал смешка и покачал головой. Как вдруг за его спиной раздались шаги. Принц застыл на мгновение, одним движением убрал за пазуху кости и стёр улыбку с лица.

Звук не походил на шаги Цзюнь У. Владыка ступал тяжело и уверенно, не торопливо, но и не медленно. И хотя Хуа Чэн ступал с некой беззаботностью, иногда даже лениво, а не как подобает высокому чину, всё же настрой, с которым шли оба — будто в груди у них рос бамбук[3] — создавал абсолютно одинаковое впечатление. Однако те шаги, которые сейчас слышал принц, казались лёгкими, даже слегка парящими. Се Лянь обернулся и от увиденного замер на мгновение.

[3] Образно о человеке, который в любой момент готов ко всему, имеет в голове готовый план, уверен в своих силах.

— Ты?

Нежданный гость был одет в чёрное, отличался бледностью, тонкими губами и соответствующим образу бесстрастным выражением лица. На вид он казался беспримерно холодным и безразличным ко всему. Вне всяких сомнений он являлся Богом Войны, однако при этом более походил на Бога Литературы. Если это не Му Цин, то кто же ещё?