Благословение Небожителей. Том 1

— Ты говорил, что Юнань и Сяньлэ — народы одного государства, и простых людей не касаются розни правящих домов. Простой народ с обеих сторон всегда был одной семьёй, и наше поколение может всё изменить. Нужно лишь, чтобы простые люди жили в мире. И не важно, что происходит в правящей верхушке, обе стороны смогут преодолеть вражду, смогут снова стать единым целым. Всё это — ложь. Полная ерунда, чушь, враки!

Больше всего Се Лянь не хотел слышать от него подобные речи, он немедля возразил:

— Нет! Это не ложь. Подумай хорошенько, ведь ты действительно смог добиться этих изменений, разве нет?

Лан Цяньцю замолчал, грудь его перестала яростно вздыматься. Се Лянь продолжил:

— Ты ведь отлично справился с этим! Впоследствии народы Юнань и Сяньлэ гармонично объединились. И распри в следующих поколениях заметно утихли. Разве это можно назвать ложью?

Лан Цяньцю долго молчал, а когда заговорил, из его глаз покатились слёзы:

— Но… Но как же мои мать и отец? Объединение народов Юнань и Сяньлэ было их самым большим чаянием, поэтому они и даровали последнему из вашего рода титул князя Аньлэ[1]. Их желание исполнилось, но какой конец ожидал их самих?

[1] Можно заметить, что титул АньЛэ складывается из названий двух государств — ЮнАнь и СяньЛэ.

Ци Жун презрительно съязвил:

— Вас с моим святым двоюродным братцем будто по одному шаблону выкроили — он тоже, едва встретившись с бедой, так сразу в слёзы, ну что за мерзкая привычка! Если хочешь спросить с нас за жизни своих старика и старухи, погоди, пока я не спрошу с ваших предков за жизни наших. Что за бредни про чаяние объединения двух народов и дарование титула Аньлэ! Звучит красиво, Аньлэ, Аньлэ, да только Ань впереди, а Лэ — в хвосте плетётся. Ты думаешь, я не разгадал скрытого смысла, который псы Юнань заложили в этот титул? Вы просто хотели всю жизнь попирать ногами головы людей Сяньлэ!

Се Лянь в гневе прикрикнул на него:

— Ци Жун! Опять за старое!

Лан Цяньцю, обливаясь слезами, с ненавистью уставился на Ци Жуна.

— Так это согласно твоим наставлениям были убиты мои родные? В том, что случилось на Пиру Чистого Золота, ты тоже замешан?

Ци Жун, посмеиваясь, ответил:

— Да. Я, Аньлэ, твой наставник, мы, трое из Сяньлэ, — замешаны все вместе. Ха-ха-ха-ха-ха-ха…

Кто же мог подумать, что его смех внезапно оборвётся — Лан Цяньцю обрушил удар тяжёлого меча, Ци Жун испустил крик боли и оказался разрублен на две половины!

Картина вышла весьма кровавая. Две половины Ци Жуна принялись кататься по полу, а верхняя заголосила:

— Не больно, не больно, ни капельки не больно, до подзатыльника от моего царственного братца тебе ещё ооой как далеко! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Лан Цяньцю без слов схватил его за голову и оторвал от земли, пока Ци Жун продолжал сыпать насмешками. Се Ляню выражение лица Лан Цяньцю показалось странным, он предостерёг:

— Ци Жун, если жизнь дорога, мой тебе совет: болтай поменьше.

Се Лянь всегда обращался ко всем мягко и вежливо, но к такому как Ци Жун невозможно было отнестись согласно общепринятым нормам приличия. Принц прекрасно это понимал, и потому каждый раз, когда говорил с Ци Жуном, откладывал вежливость в сторону и невольно проявлял грубость. Лан Цяньцю потащил верхнюю половину Ци Жуна прямо к бурлящему котлу. Он сказал:

— Так значит, ты из этого котла пожираешь людей?

Ци Жун оставил на всём пути к котлу широкий кровавый след.

— Ага. Ты что удумал?

Но стоило ему ответить, как Лан Цяньцю ослабил пальцы.

— Аааааааааахахахаха…

Не совсем понятно, был это страдальческий крик или громкий хохот, но когда Ци Жун упал в котёл, его тут же ошпарило кипятком так, что кожа лопнула и мясо обварилось. Се Лянь не ожидал, что на самом деле произойдёт что-то подобное, его зрачки мгновенно сузились, с губ сорвалось:

— Цяньцю!

Лан Цяньцю резким тоном ответил:

— Что? Это же Лазурный Демон Ци Жун, сколько народу он пожрал! Неужели я не могу заставить его на своей шкуре испытать, что значит быть сваренным в кипятке? Он уничтожил мою семью, я что, не имею права заставить и его страдать?!

Конечно, он имел право. Поэтому Се Лянь ничего не мог возразить, не мог подступиться ни с какой стороны. И всё же, Лан Цяньцю никогда не совершал подобных поступков, ни в бытность наследным принцем государства Юнань, ни являясь Богом Войны восточных земель, чиновником Верхних Небес. Он всегда убивал, когда собирался убить, но считал ниже своего достоинства прибегать к столь жестоким методам. Сейчас он слишком сильно отличался от того Лан Цяньцю, которого знал Се Лянь.

Всего через пару мгновений погружения Ци Жуна в кипящую воду его выудили снова, но уже лишённого человеческого облика. Демон превратился во что-то бесформенное, словно его плоть расплавилась, а кожа слезла, в некоторых местах виднелись белоснежные кости — картина поистине ужасающая. Вот только сам он и не думал унывать и всё так же злодейски смеялся: