Благословение небожителей. Том 2

От одной мысли, что учитель и лучший друг плели против него заговор, в его груди разгоралось пламя гнева. Это было невыносимо. Однако Ци Жун фыркнул:

– Советник? Ты о том колдуне Фан Сине? Да кому он нужен. Тоже мне, компания!

Лан Цяньцю запутался ещё больше.

– Ты говоришь, что Аньлэ хотел устроить резню, но убийство совершил советник… Так какая между ними связь?

– Да хер знает, откуда вылез этот чароплёт, плевать на него! Слушай сюда: родителей тебя лишил человек из Сяньлэ! А когда князь разделался с ублюдками, припёрся сраный советник. Аньлэ испугался, что его поймали, прибежал ко мне – и давай сопли пускать: что же делать, как же быть! Но той ночью прошёл слух, что резню на пиру устроил твой Фан Синь. И вы всей страной давай его ловить!

Лан Цяньцю долго молчал, а когда пришёл в себя, спросил:

– Если это правда… почему ты раньше не рассказал?

Ци Жун презрительно цыкнул:

– Совсем дурачок? Взял кто-то вину на себя – ну и славно. А мне зачем трепаться? Чтобы ты меня до «непревзойдённого» повысил? Хренушки, у тебя полномочий нету! – Он злорадно захихикал: – А-а-а, ну конечно, у тебя просто в голове не укладывается! Ты ж потом своими ручками белыми учителя в гроб упихал и крышку заколотил! Вот умора – не того казнили!

Се Лянь слушал его ядовитую брань, зажмурившись, и только тихо ругался про себя в ответ.

Лан Цяньцю от злости так стиснул кулаки, что аж суставы затрещали.

– Это ложь! – вскричал он и резко обернулся к Се Ляню: – А если нет… Ну ладно он – вы-то почему молчали?

Ци Жун выплюнул выбитый зуб и возмутился:

– Так, а это кто? Мать вашу, что за проходной двор устроили?! У вас званый вечер?

Но никто не обращал на него внимания. Лан Цяньцю продолжал взывать к Се Ляню:

– Если это были не вы, если никого не убивали, зачем взяли на себя вину?!

И тут Хуа Чэн снял с Се Ляня обездвиживающее заклятие. Тот выпрямился, размял затёкшие кисти рук и выпалил:

– Враньё и наговоры!

Лан Цяньцю ждал чего-то вроде: «Да, это он, всё так и было». Но Се Лянь продолжал хладнокровно всё отрицать, хотя, казалось бы, слова Ци Жуна его полностью оправдывали. Демон недовольно нахмурился:

– Ты кого брехлом назвал?

– Тебя. Несёшь чушь. Где доказательства, что бойню на Золотом пиру устроил потомок правящего рода Сяньлэ?

Ци Жуну это показалось смешным.

– Убил и убил, – хихикнул он. – Сотни лет прошли, где я тебе доказательства возьму?

– Вот и не болтай. Уже ни Сяньлэ, ни Юнъаня нет, всё кануло в небытие, какой смысл ворошить прошлое?

Его голос будто пробудил какие-то воспоминания, и Ци Жун насторожённо прищурился. Се Лянь же повернулся к Лан Цяньцю и спокойно сказал:

– Вы лично видели, как я убил вашего отца. С моего второго изгнания прошло несколько лет; мой разум затмила злоба, и я совершил непоправимое. Всё это моя вина, и нет мне прощения. Незачем впутывать невинных! Этот мерзавец просто клевещет на князя Аньлэ – мстит за то, что вы назвали его жалким!

Со стороны эта беседа звучала невероятно смешно: присутствующие боролись за право считаться виновным в жестоком убийстве. Можно подумать, устроить резню на Золотом пиру – великое достижение. У Лан Цяньцю в голове всё окончательно перемешалось, юноша схватился за виски. Хорошенько обдумав услышанное, он наконец сказал:

– Ну конечно, это сделали вы. И никто другой.

Он же был там. Той ночью, когда он радостно вбежал в зал, советник в чёрных одеждах вытащил длинный меч из груди его отца, и во все стороны брызнула кровь. В то мгновение правитель Юнъаня, ещё живой, протянул к сыну руки. Цяньцю бросился к нему, и отец испустил дух в его объятиях.

Лежащий на земле Ци Жун внезапно спросил:

– Уж не мой ли это двоюродный братец пожаловал?

Глава 52 Неведомо, кто прав, кто виноват Часть вторая

Се Лянь обернулся в сторону демона, пристально посмотрел на него и сказал:

– Вижу, все эти годы ты развлекался по полной.

И в этот миг Хуа Чэн вернул ему истинный облик.

Когда Ци Жун понял, кто к нему явился, у него от удивления чуть глаза не выпали.

Лан Цяньцю в недоумении переспросил:

– Двоюродный брат?

Он слышал, как Зелёный Демон называет себя человеком Сяньлэ, и успел догадаться, что тот родился в древнем государстве, но ему в голову не приходило, что их с Се Лянем могут связывать узы родства.

Ци Жун внимательно изучал лицо Се Ляня странным, полным алчности и любопытства взглядом. Наконец он заметил меч Фансинь у него за спиной.

– Вот оно что! Фан Синь – это ты, ты Фан Синь! – воскликнул мужчина и опять затрясся от хохота.

Лан Цяньцю не понимал причины веселья, однако смех этот ему уже подспудно не нравился.

– Чего тут смешного? – грозно спросил он.