Благословение небожителей. Том 4

Се Лянь опередил их: схватив одной рукой Гуцзы, другой дёрнул за Жое и выскочил наружу. Ци Жун, связанный белой шёлковой лентой, волочился по земле и верещал как полоумный:

– Се Лянь, твою мать, да ты нарочно издеваешься! В жизни не встречал никого коварнее тебя! Не лотос, а гнилушка!

– Впе… вперёд… Или нет? – замешкались монахи.

– Осторожно: вдруг это уловка! Может, лучше сначала понаблюдать?

В этот момент Хуа Чэн закончил складывать листочки золота. Он встал, критически осмотрел постройку, изогнул бровь и поддал по дворцу ногой. Золотой дворец рухнул, и тут же с грохотом обрушился постоялый двор. Принц оглянулся и понял, что иллюзия рассеялась: позади грудились обломки типичной для безлюдной горной местности соломенной хижины.

Монахи, которые так и не договорились, бросаться в атаку или подождать, остались без сознания валяться под кучей гнилой древесины.

– Саньлан, использование духовных сил не навредит тебе? – подбежав к Хуа Чэну, спросил принц.

Князь демонов взмахнул рукой, и листы сусального золота испарились.

– Не волнуйся, гэгэ, это пустяки.

Кусок крыши сдвинулся в сторону, и из-под него показался Фу Яо.

– Для тебя пустяки, а для меня – нет! – рявкнул он.

На него было жалко смотреть: только ему удалось изловить зловредного призрака, как вдруг свет погас и, задрав голову, дух войны увидел, как прямо на него летит ветхая крыша.

Фу Яо вытряхнул солому из волос и подошёл к Се Ляню с Хуа Чэном.

– Ты… ты это нарочно, да? – глядя на князя демонов сверху вниз, в негодовании выпалил он.

Хуа Чэн не стал спорить или насмехаться – лишь похлопал ресницами и поднял свои чёрные как смоль глаза на принца. Се Лянь тут же взял его за плечо и завёл себе за спину:

– Конечно нет. Малыши не ведают, что творят… Прости, Фу Яо.

– Малыши? Ваше высочество, вы думаете, я ослеп?! – возмутился дух войны.

– О чём ты говоришь? – изобразил недоумение Се Лянь. – Это же просто ребёнок.

Фу Яо, прищурившись, впился взглядом в Хуа Чэна, но тут услышал позади себя тихий треск: Лань Чан, распихивая обломки, вылезла наружу. Фу Яо метнулся к ней, а принц выдохнул с облегчением и положил на землю Гуцзы. Внезапно кто-то нерешительно позвал его:

– Ваше высочество?

– Фэн Синь? – Принц тут же поднялся на ноги.

Действительно, Фэн Синь обратился к нему по духовной связи.

– Прекрасно! – обрадовался генерал. – Значит, ваш пароль всё такой же.

Се Лянь беззвучно усмехнулся. Восемьсот лет назад он придумал использовать эту фразу – «просто прочитай тысячу раз „Дао дэ цзин“» – и с тех пор не менял её. Принц вспомнил, как его товарищ хохотал до упаду, впервые услышав пароль, и невольно растрогался, хоть сейчас и не время было предаваться ностальгии.

– Да, такой же. На Небесах всё в порядке? Цзюнь У знает про Линвэнь?

Хуа Чэн, поняв, что принц разговаривает с кем-то с вышних Небес, отошёл к Гуцзы и потрогал лоб мальчика, чтобы понять, насколько тот болен.

– Дело дрянь, – мрачно сказал Фэн Синь. – Владыка знает. В столице полный бардак!

– Неудивительно: Линвэнь заведовала всей канцелярией! Неужели никто из богов литературы не может её заменить? – вздохнул принц.

– Пытаются, но не выходит. Пока Линвэнь занимала пост, дворец не ругал только ленивый: мол, они бы на её месте справились в десять раз лучше! А на деле не осилили и трети обязанностей. От одного сбора и распределения сообщений у всех уже голова кругом, назначенные небожители бегут с должности. – Се Лянь не перебивал – только покачал головой. – Ещё Му Цин добавил нам проблем, – продолжил Фэн Синь. – Будучи заключённым под стражу, он ранил охранника и сбежал.

– Что?!

Услышав это, Се Лянь вздрогнул и поднял глаза на Фу Яо: юноша в чёрном что-то говорил Лань Чан, брови его были нахмурены, но выглядел он не столько злым, сколько обеспокоенным. Се Лянь отошёл подальше и понизил голос:

– Как это вышло? Что случилось с Му Цином?

– Его взяли под арест, а всех служащих дворца Сюаньчжэня отстранили от дел до окончания расследования. Всё из-за духа ребёнка.

– А что с ним? Разве он как-то связан с Му Цином? – ещё тише спросил принц.

– Да. Когда нечисть вырвалась на свободу, Му Цину поручили поймать Лань Чан и её отпрыска, но он упустил беглецов. Зато дух ребёнка опознал в Му Цине того, кто вырезал его из утробы матери и обратил демоном.

– Ушам своим не верю! – выдохнул Се Лянь. – Этого просто не может быть! Му Цин хоть и… Ох, да зачем бы ему так поступать?

– Я не знаю. Но поговаривают, будто существует какой-то тёмный ритуал, с помощью которого можно быстрее вознестись, и для него требуются мёртвые младенцы. Многие задались вопросом, не было ли каких-нибудь странностей с вознесением Му Цина, потому решили взять его под стражу и тщательно разобраться в ситуации. Кто ж знал, что он сбежит, неугомонный! Теперь всё выглядит так, будто он виновен и скрывается от правосудия.

– Подождите, постойте. Здесь что-то не так. Если Му Цин детоубийца, то почему дух нерождённого и Лань Чан не указали на него ещё тогда, во дворце Шэньу? И почему опознали потом, когда он пытался схватить их? Больше похоже, что его подставили!