Благословенная Империя (СИ)

Свернули. Распугали лис да воронов, уминающих в овраге заледеневшие тела. Старики и дети, оказавшиеся непригодными для ццелей этих…

Побледнели все. Губы Алана дрогнули, и голос дал петуха, заставив прокашляться.

— Разворачиваемся. На тракт, да в столицу. Нужно сообщить.

Никто не возразил. Не нашли в себе силы, подчинились, хотя следовало бы потребовать поворачивать обратно, к замку. Одного из молодых аристократов вывернуло. Амарими позеленел, но держался. Шоуки напротив, зрелище от дурноты исцелило — сжало нутро ледяными когтями, опомнился он только когда нахлёстываемые кони вынесли их из леса на большой тракт.

“Предки, что мы делаем?!" — сглотнул он, глядя на дымы города впереди. Перед глазами всё ещё стояли скрюченные маленькие тела с выклеванными глазами, потому он не сразу заметил, что дымов впереди как-то очень уж много.

Приречные кварталы пылали.

То и дело в дыму мелькали вспышки, что-то то и дело выплёвывало вверх тёмные облака размером с хороший дом. Отряд застопорился, придерживаемые кони захрапели, топчась на наезженной дороге. Алан приподнялся на стременах, вглядываясь вперёд, лицо его было белее снега.

— Господин! Позади! — сбил с мысли лесничий. Все обернулись в сторону покинутого минуту назад леса, но он указывал дальше по тракту — к городу двигался крупный отряд, кони шли плотно и быстро, занимая всю ширину тракта, пар валил от разгорячённых тел. Дорогу чуть изгибалась, давая разглядеть, что всадников порядком и в длину тоже.

— Господин Коэн? — встревоженно позвал гвардеец, наконец то потревоженный светлой мыслью. — Нам следует вернуться в замок. Немедленно.

Принц только отмахнулся от него, оскалился.

— Демьен, линза! Помогай, я накопители просадил!

Он вскинул руки, перед собой, затянув заклинание дрожащим от напряжения голосом. Вызванный аристократ подъехал к нему, вплёл свои слова в речитатив, и воздух заклубился, задрожал в руках Алана, искажаясь вогнутой полусферой, почти осязаемой на вид.

— Да Гейс! — названый Демьеном заглянул в получившуюся линзу, едва заклинание было сотворено, и отшатнулся, на лице его отобразилась злость.

— Кто-же ещё? — Алан сплюнул, и развеял заклинание. — В первых рядах, не потрудившись даже снять гербовые цвета со сбруи.

Амарими тревожно смотрел то на северян, то на дорогу. Алан прикусил перчатку, напряжённо всматриваясь в чёрную змею далёких всадников.

— Господин! Они далеко, мы успеем скрыться, и до замка… — продолжил лезть ответственный гвардеец.

— Именно. У нас приличная фора! — глаза принца полыхнули как-то нехорошо. — Мы успеем подложить свинью предателям! Амарими! Ты со мной? Мне пригодится ваша помощь!

— Да! — ответил этот малолетний идиот.

— Нет… — тихо выдохнул Шоуки сквозь зубы.

— Ничего, втянешься! Вперёд, к мосту!

И первым, развернувшись, пришпорил коня.

***

Конечно да Гейс, кто ещё, кроме да Гейсов? История повторялась слишком часто, чтобы наивно надеяться, что эта толпа несётся в столицу на выручку престолу, и готова отдать свои жизни во имя спасения короны и её подданных.

Уши Гейсов всегда торчали из всех чёртовых восстаний и попыток переворотов за последние триста лет. Увы, вырезать это кроличье семейство не представлялось возможным и ввиду их многочисленности, а значит и родственных связей с другими благородными фамилиями, и ввиду того как легко они отказывались от родственников-неудачников, засветившихся в очередной провальной попытке смены власти! И попробуй, докажи, что троюродный племянник главы действовал не по своей воле, а науськанный советом старейших своего поганого семейства. Нет, после очередного демарша род и притесняли тишком, и аккуратно прорежали от самых ретивых, но он как сорная трава снова давал новые побеги и расцветал буйным цветом в рекордные сроки.

Технически, в нём, в Алане, тоже текла кровь Гейсов. Род его покойной матери породнился с ними в конце прошлого столетия…

Но это всё лирика, а факты говорят о том, что мятежники несутся в город, чтобы поддержать беспорядки или пытаться прорваться ко дворцу. Увы, информации о том, что творится в столице не было ни капли, но если Шоуки прав насчёт содержания телег с углём, то, скорее всего, одержимые идут на прорыв, пытаясь нанести как можно больший урон, либо, что вероятнее, пробить дорогу для ударного отряда мятежников.

Но между мятежниками и городом стоит мост.

А между мостом и мятежниками, по счастливому стечению обстоятельств, стоит сейчас он. Осталось только придумать, как воспользоваться этим фактом с наибольшей пользой и наименьшими рисками, ибо последнее, что нужно ему лично и королевству сейчас — так это угробить Амарими.

Как он и ожидал, местность у въезда на мост была зачищена — строения сметены на несколько кварталов в обе стороны, развалины местами слабо дымились, тут и там видны были опрокинутые, разломанные телеги, перекрученные трупы лошадок и жалкие ошмётки того, что раньше было людьми. Пологая насыпь ведущая к первому “быку” охранялась небольшой группой человек в десять, все с бледно-красными повязками на руке.