Благословенная земля (сборник)

Пацан говорит, ему надо идти. Напоминает: никуда не выходить без бейджа. Лады, до завтрева, говорю.

Распаковываюсь и выметаюсь. Хочется перекусить и проверить, как тут обстоят дела с ночной жизнью.

В комнате отдыха сидят двое, смотрят новости. Парень и девчонка. Парню около тридцати. Худой, длинноволосый, с реденькой бороденкой. На коленях — открытая книжка. Меня словно и не замечает.

Девчонка — другое дело. Тоже крыса, но такую клевую крысу встречаю впервые. Длинные каштановые волосы. Стройная и спортивная. Симпатичная. Мой тип.

Прохожу мимо, ловлю ее взгляд. Киваю. Она кивает в ответ, слегка улыбается. Ничего не говорит. Просто кивок и улыбка.

Думаю об этом кивке и улыбке всю дорогу вниз в лифте.

По прошлому разу помню одно славное местечко в Дорчестере.[17] Хватаю рикшу, еду туда.

Вывеска над дверью:

«Вход * воспрещен».

В тот раз кто-то прочел ее мне, потом объяснил, что значок в середине, символ-звездочка, — это астериск. Что похоже на астериск? Не дошло, говорю. Он смеется и отвечает: наклонись, просунь голову между ног и вглядись получше. Теперь дошло.

Внутри можно выкурить косячок, если, конечно, у тебя есть что дунуть. Пятьдесят шесть сортов пива. Не обслуживают разве что в сортире, а за столиком — сколько угодно. В меню гамбургеры, хот-доги, поджаристые куриные палочки, луковые колечки. Никаких тофу-пицц [18] или чечевичных супов. На стенах в рамочках фотки Мадонны, Кейта Муна,[19] Синди Кроуфорд и Сильвестра Сталлоне — все голышом. В углу древний вурлитцеровский музыкальный автомат,[20] загруженный дрянью, которую не продашь без наклейки с предупредительной надписью. Детям до восемнадцати и все такое.

Никаких малолеток.

Копы закрывают такие местечки, если они становятся широко известными. А бывает, и нет. Несколько парней, зависающих у бара, похожи на копов не при исполнении. И копам нужен уголок, где можно выпить и курнуть, знаете ли.

Клёвый бар. Такой бы в каждом городе. Когда-то так и было, но теперь все суют нос в дела других, точно им неймется. Законы пекутся о бездымной, низкохолестериновой, безалкогольной, безопасной для детей окружающей среде.

Вот и приходится рыскать по трущобам в поисках дыры, куда запрещен вход *.

Однако плату за вход тут дерут. Не всё лафа.

Нахожу место у стойки, заказываю имбирного пивка, слушаю, как группа неопанков поганит старые рок-композиции. Ну, это Бостон, так что они обязаны делать что-то после «The Cars». Смех берет, как представлю: Рик Оказек [21] уже продувает микрофоны, а эти мальки еще сиську сосут.

Всегда расслабляюсь в ночь перед опытами. Не нажираюсь, но веселюсь вволю. Здесь сегодня куча крошек, большинство с парнями, которым самое место дрочить дома на картинки из Интернета. Пара девчонок бросают в мою сторону похотливые взгляды.

Надо с этим что-то делать. Еще рано. Всегда можно снять номер в отеле на час-другой. Наплести, что ты эксперт-биомедик, в городе ради наиважнейшей конференции. Крошки любят спать с докторами.

Только что-то душа не лежит. Все думаю о девчонке в комнате отдыха. Не знаю почему. Всего лишь еще одна крыса.

Ловлю себя на том, что оглядываюсь всякий раз, когда открывается дверь. Надеюсь, что войдет она.

Сваливаю еще до одиннадцати, один-одинешенек. Говорю себе: потому что группа — отстой. Фигня, сам знаю.

По пути в исследовательский центр думаю, а не права ли матушка. Может, пора найти работу. И научиться читать.

Спорю, она это умеет.

Восемь утра. Спускаюсь вниз в крысином прикиде. Треники, майка, кеды. Пора приступать к работе на благо науки и всего человечества.

Доктор Умник уже стоит в холле. Не такой дружелюбный, как вчера. Отводит в клинику и ждет, пока я наполняю еще баночку. Потом в лабораторию.

В комнате четыре беговых дорожки рядком, над ними с потолка свисает телевизор. В ящике скачет тупой фиолетовый динозавр. Звук приглушен. На другом конце зала заседают перед компьютерами детки из колледжа, в белых халатах. Вскидывают глаза на секунду, когда я вхожу. На приветствие не отвечают. Снова пялятся в свои экраны, колотят пальцами по клавишам. Не в настроении болтать сейчас с крысами.

Еще две крысы сидят на пластиковых стульях. Уже на взводе, увешаны проводами, глазеют на Барни,[22] дожидаются начала. Подваливаю, здороваюсь. Тощий длинноволосый вчерашний. Он в старой лоллапалузской [23] футболке. Звать Дуг. Второй парень — качок. Здоровый бугай. Бритая голова, в носу кольцо, на правом плече сногсшибательная татуировка. Говорит, он Фил.

Дуг скучает, Фил нервничает. Стукаемся кулаками. Мы — крысиный патруль, топаем за хлопотами.

Пора готовиться. Присаживаюсь на край стола, стягиваю майку, даю очкастому пацану облепить себя электродами. Голова, шея, грудь, спина, бедра, лодыжки. На экранах компьютеров дергаются-пляшут кривые. Кто-то спрашивает, что я ел на завтрак и когда в последний раз ходил в уборную. Ответы записывает в блокнотик.