Благословенный 3 (СИ)

Посреди упомянутой большой бальной залы Таврического дворца воздвигнут был катафалк, а над ним — сень в виде ротонды с приподнятым куполом. Императрица лежала в открытом гробу с золотой короной на голове. Императорская мантия покрывала ее до шеи; крышка от гроба императрицы лежала на столе параллельно катафалку. Вокруг горело шесть больших паникадил; у гроба священник читал Евангелие. За колоннами, на ступенях, стояли разряженные как петухи кавалергарды, печально опершиеся на свои карабины, глядя на многочисленных посетителей. В этом мире действительно было много людей, облагодетельствованных Екатериной: сюда приходили то лакеи, то горничные покойной императрицы, множество приезжих небогатых дворян, мещан и купцов. Они целовали ей руку, иной раз едва могли от нее оторваться… Зрелище было грустное, священное и внушительное: их крики, рыдания и обмороки прерывали по временам торжественное спокойствие, царившее в зале. Все приближенные к императрице боготворили её. Увы, этого нельзя было сказать о её собственном сыне.

* * *

Буквально на следующий день ко мне явился господин Ростопчин. Фёдор Васильевич был ещё молод — ему не исполнилось тридцати. В своё время он сделал выбор в пользу двора цесаревича Павла, а затем и последовал с ним в Гельсингфорс, где исполнял обязанности канцлера королевства Финляндия.

— Разрешите поздравить вас с восшествием на трон, — осторожно и вкрадчиво произнёс он. — Прежде всего, позвольте заверить вас, Ваше Величество, что ваш августейший отец не имеет никакого касательства к тому безумному происшествию, что случилось в день смерти императрицы! Король Павел всецело привержен законным формам передачи власти и не приемлет насильственных действий!

— Конечно-конечно, — любезно проговорил я, лихорадочно пытаясь понять, куда он клонит. Впрочем, долго гадать не пришлось.

— Явившись сюда по воле короля Павла, я имею честь передать его просьбу присутствовать при похоронах почившей в Бозе императрицы! — оповестил меня граф.

Желание Павла присутствовать при похоронах нелюбимой матери меня удивило. Не выкинет ли он какого-нибудь кунштюка? Конечно, оппозиция в виде Салтыковых и Зубовых сейчас разгромлена, но, может быть, я чего-то не знаю?

Но ответил я нечто совсем иное.

— Конечно, пусть приезжают! Я подготовлю пристойное жилище. Это всё?

Ростопчин тут же раскланялся. Как только за ним захлопнулась дверь, я немедленно вызвал Скалона, своего «личного» контрразведчика, и надворного советника Макарова, руководившего Тайной экспедицией сената, в просторечии продолжавшей ещё называться «Тайной канцелярией».

— Господа! В ближайшее время Петербург посетит Павел Петрович с семейством. Необходимо установить самое внимательнее наблюдение за его контактами.

— Александр Павлович, но это в чрезвычайной степени опасно! — возмутился Антон Антонович. — Этот визит может быть использован для…

— Я знаю. Поэтому и предупреждаю вас: надо установить самое тесное наблюдение, завербовать вокруг него решительно всех! Как говорят умные люди, друзей надо держать близко, а врагов — ещё ближе! И обратить внимание на все контакты! Особая надежда тут на вас, Александр Семёнович, — обратился я к Макарову, — ведь ваша агентура многочисленнее, чем у Антона Антоновича. Да, кстати, теперь вы будете главой специального ведомства, назовём его…эээ… «Экспедиция общественной безопасности». Вы изъяты из ведения Сената и подчиняетесь теперь напрямую мне. Штат Экспедиции надо увеличить, кроме Петербурга, надобно будет открыть отделения в Москве, а затем и в других крупных городах***. И, учитывая величину и тяжесть возлагаемых на вас обязанностей, вы получаете чин статского советника!

— Счастлив служить Вашему Величеству! А где нам размещаться с новыми штатами, Ваше Величество? — спросил Макаров, несколько смущённый столь быстрым карьерным ростом.

— Ну, можно поместить вас в Петропавловской крепости. Алексеевский равелин подойдёт? Если надо, сделаем необходимые пристройки. Теперь что касается вас, Антон Антонович: вам надлежит делать то же самое, но в сфере военного ведомства и на флоте. Теперь в каждом полку, в каждом порту и на каждой эскадре у вас будет свой человек, ведающий безопасностью — выявляющий шпионов, наблюдающий за сохранением секретности, изучающий настроения офицеров и нижних чинов.

— Таких надобно ещё найти и обучить! — резонно заметил Скалон.

— Да, но вы уже имеете некоторый опыт в деле выявления мятежников — так начинайте обучение. В течении недели представьте мне штатное расписание и смету расходов, и займёмся делом!

* * *

Наконец, восемнадцатого декабря были устроены похороны. В назначенный день поутру у Таврического дворца было столпотворение: приехали Павел Петрович с супругой и дочерьми, пришли и посланники чужестранных дворов, и множество народа самого разного рода и звания.

— Поздравляю, теперь вы можете царствовать! — такими саркастическими словами встретила меня маман, когда семейство старших Романовых нашло меня в обширном дворцовом парке.