Благословенный

Ндааа… Вот так вот всё у нас запущено. Нет, мне за такие речи ничего особенно не угрожает. То, что Де Ла-Гарп республиканец и страшный либерал, было известно, еще когда его только приглашали на должность учителя, и не разу никто не имел к нему никаких претензий. А вот менталитет нашего дворянства виден тут во всей красе…

— Александр Яковлевич, миленький! — не надеясь, конечно, переубедить его, я всё же счёл уместным хоть что-то ответить на его речь. — Вы, конечно, правы в том отношении, что монархическое правление всегда предполагает некоторую, как это назвать…. иерархию, вот подходящее слово! Собственно, это надо любому правлению, и тот же Де Ла-Гарп это прекрасно сам знает. Месье Фредерик говорит о том, что у всех должен быть шанс проявить себя и подняться выше. Каждого надо судить по его достоинствам, а не по знатности предков или иным второстепенным деталям. Вот вы говорите, что дворяне проливают кровь: но ведь и мужики тоже воюют! В любом походе на одного офицера дворянского звания — рота солдат из простых, а картечь ведь убивает всех равно, без разбора! И тут, конечно, встаёт вопрос, отчего одним привилегии, а другим — розга и подушная подать, когда во фрунте все рядом стоят, а бывает, что солдаты впереди, а офицеры сзади! Оттого делается несправедливость, а это сильно народ раздражает не токмо супротив помещиков, но и самого государя. Кто знает, не будь привилегий у дворян, — произошла бы пугачёвская смута, или не было бы её вовсе?

Надо сказать, что Протасова я своею речью нисколько не успокоил; наоборот, он разволновался ещё больше.

— Александр Павлович, помилуйте! Какие страшные вещи вы говорите! Как же можно равнять мужиков с благородными дворянами? Ведь солдаты без офицеров — это ничто, серая масса, решительно ни на что не способная!

— Ну, не совсем так, Александр Яковлевич. Наши казачьи офицеры не могут похвастаться сильно благородством происхождения; однако же, при этом казаки в военном отношении чего-то да стоят! Опять же: если взять мужика, да достойно его обучить,он вполне сможет командовать достаточно крупным отрядом, может быть даже и полком, и корпусом!

— Вполне сможет Александр Павлович. Вполне сможет, но только в таком случае по Табели о рангах он станет уже дворянином!

— Вот мы опять же пришли к тому выводу, что дворянство есть просто название: вчера мужик, а завтра выслужился, — и вот он дворянин!

Тут Протасов всполошился не на шутку.

— Одумайтесь, Александр Павлович! Подумайте: это же ниспровержение всех устоев, на коих держава наша зиждется!

На лице его отражалась такая растерянность и тревога, что мне стало его жалко. Я приобнял его за плечи, благо ростом я уже почти сравнялся с ним.

— Любезный Александр Яковлевич, я ведь целыми днями круглый год только и делаю, что думаю. Не беспокойтесь вы так, никто резких действий совершать и крутых мер принимать не собирается. Конечно, тот порядок вещей, что у нас сложился, имеет свои причины и собственный смысл. Что поделать, мы постоянно воевали. Столько всякой мрази лезло на нас из степей, и убивали, и угоняли, и разоряли… Только дворянство российское и защищало! Да только, видите ли, сейчас всё изменилось.Южные хищники повергнуты, большой опасности более не представляют. Во всех пределах границы наши вошли в свое естественное русло, дальнейшего расширения империи нашей уже не нужно. Теперь нам надобно воспользоваться плодами победы, отложить меч, взяться за орало. Положение наше теперь другое, понимаете? Будто бы вернулась держава наша из большого похода, и теперь предстоит ей мирная жизнь. А ведь мирная жизнь отличается от того, что было в походе, правда? Так что надобно всем нам теперь крепко думать, как жить дальше… и не рубить при этом с плеча.

Протасов вроде немного успокоился. А у меня появился повод задуматься. И как вообще вести дела с этими людьми?

Глава 33

Тем временем финансовые дела моих «заведений» грозили настоящим провалом. Технический комитет работал, рисуя и делая модели станков и разного оборудования, и всё это стремительно пожирало выделенные средства. И где же, скажите пожалуйста, взять новых?

Попытаться получить заём от кого-то из промышленников или купцов? Лично мне вряд ли кто-то даст; я же «отрок». Да и просить довольно-таки большие деньги у людей, умеющих считать и тратить капиталы, казалось делом заведомо безнадёжным. Как говорят, любой стартап финансируют три категории лиц: семья, друзья и дураки (family, friends and fools). Первые две категории оказались исчерпаны. Пришло время для третьей…Ну и не забудем про совет Светлейшего князя Потёмкина!

* * *

— Ну что, Александр Николаевич, я слышал, вас можно поздравить — вы назначены начальником над Санкт-Петербургской таможней!

Господин Радищев и граф Воронцов расположились в том же месте, где я и в первый раз встречался с Александром Николаевичем — у Петергофских фонтанов. Свежий Балтийский ветер разгонял полуденную жару, а водяная пыль блистающего золотом Самсона несла желанную прохладу.

От моих слов тёмно-карие глаза Александра Николаевича чуть потеплели.