Благословенный

С мыса было прекрасно видно, как гребные суда принца Нассау проводят установку подводного заграждения. Они подводили баржи и старые корабли, с брёвнами, веером торчащими из палубы, и затапливали их возле мыса. Дальше, в районе песчаной банки Репье, стояли на якоре плавучие батареи. Идея заключалась в том, чтобы остановить шведский прорыв подводной баррикадой и расстрелять затем с береговых и плавучих батарей. Конечно, часть их флота всё равно могла бы прорваться, особенно мелкосидящие гребные и десантные суда, но тут уже должны были подоспеть основные силы нашего флота, да и отряды фрегатов Кроуна и Нельсона, оставленные в качестве подвижного резерва.

Наконец, 21 июня появилась эскадра Нассау-Зигена. Поутру до нас донеслись раскаты артиллерийских залпов — это его гребная флотилия сходу атаковала неприятеля в Бьеркском проливе. Не выдержав боя, шведы начали отступать на соединение с основной своей эскадрой, и попали под обстрел батарей на острове Бископсе. 14 шведских галер спустили флаги и приняли призовые команды с берега.

К вечеру этого дня ветер переменился на устойчивый ост. Это идеальные условия для прорыва; шведы наверняка им воспользуются! Я немедленно оповестил Чичагова, предупредив, что по имеющимся признакам, прорыва следует ждать завтра поутру. Принцу Зигену было указано оставить часть сил гребной флотилии для блокировки Бьёркского пролива, а основные силы перебросить на другой фланг и разместить за мысом Крюссерорт, для атаки шведских сил, готовых прорваться Западным проходом.

Услышав это, уже в сумерках принц Зиген на галере приплыл ко мне. Идея моя ему не понравилась.

— Ваше высочество! Но ведь галеры неспособны сражаться с линейными кораблями!

— Да, несомненно. План действий таков: вы встанете за линией парусных наших кораблей в тени берега. Когда шведы начнут прорыв, они будут первым делом обстреливать батарею на Крюссерорте и корабли Повалишина. Затем их линкоры налетят на баррикаду и мели, и уже никуда не прорвутся, а вот их десантные и гребные суда благодаря малой осадке смогут где-то и проскочить. Вам надлежит пресекать эти действия, вплоть до последней крайности: перегородить путь противника корпусами своих галер, встав по пути их движения. Ни одна сволочь не должна уйти отсюда живой! А если останетесь у другого прохода, сюда уже не успеете!

Утром я решил посетить вице-адмирала Круза, командовавшего частью кордебаталии. Круз держал флаг на линкоре «Иоанн Креститель» Стоя на шканцах, я наблюдал, как плотные клубы дыма вырываются из жёрл наших орудий батареи Бископсе и ветром уносятся в море.

— Что это, Александр Иванович? Никак, ветер переменился?

— Да, теперь дует «ост»!

— Значит, шведы пойдут на прорыв в самое ближайшее время. Возможно, что ночью!

— Ночью маловероятно. Воды тут опасные, много банок и скал. Даже в такие светлые ночи, как сейчас, крайне опасно действовать в столь стеснённых условиях!

— Может, наутро. Надо быть готовыми!

Этой же летней ночью семь брандеров (на три не хватило экипажу) приказом принца Нассау проследовали Бьёркским проливом и атаковали якорную стоянку шведов. Я не мог отказать себе в удовольствии понаблюдать это зрелище и залез в воронье гнездо, грот мачты 108-ми пушечного линкора «Иоанн Креститель». Вице-Адмирал Круз взволнованно ждал меня внизу.

Сначала не было решительно ничего видно, кроме леса мачт шведских судов. Зачем я увидел наш брандеры — маленькие судёнышки, пользуясь попутным ветром, неслись к шведской эскадре на всех парусах. Затем вдруг прорезалась пламя, издалека раздался треск — один за другим брандеры вонзались в строй шведских судов, стоявших на рейде. До нас донёсся отдалённый грохот взрыва, сначала один, потом другой; во все стороны разлетались дымящиеся щепки; фейерверком полетели в воздух стоявшие на палубе брандера пылающие бочки с самодельным порохом. На время шведский флот, заволокло мощными клубами порохового дыма, сквозь который прорезались новые и новые вспышки.

— Пять. Пять брандеров сработали!

Вице-Адмирал, услышав доносившиеся раскаты взрывов, не стерпел, и тоже залез на марс.

— Что там происходит? — спросил я его, решительно не понимая, что сейчас предпринимает противник.

— Они пытаются сняться с якоря, Ваше Высочество, — с заметным акцентом, обострявшимся у него в минуты волнения, отвечал Александр Иванович. — И пребыстро они это делают! Не иначе, рубят канаты!

— Не пора ли зачинать баталию?

— Пока не определилось действие брандеров, а значит, и характер нашего действия!

— Александр Иванович голубчик, шведы-то, хоть и неволей, уже снимаются с якоря, а мы-то еще нет!Сколько займёт это времени у наших необученных экипажей? А ведь ветер благоприятствует шведам! Не пора ли сниматься с якорей?

— Ах, Александр Павлович, ведь я подчиняюсь адмиралу! От него сигналов не поступало!

— Александр Иванович, клянусь честь, я видел сигнал «атаковать». Не бойтесь действовать, если это сулит успех! Как говаривала государыня императрица по поводу одного дела Суворова — «не бывает же такого, чтобы победителя судили»!